Я думаю, статью М. Майорова «Сказки Бреттонского Вуда (Леса)» (http://inform-ag.ru/publications/113/) нужно прочесть в качестве ликбеза любому дипломированному экономисту и уж точно финансисту.

Понимаю, что любой дипломированный, а тем более остепенённый, не говоря уж про выгодно и высоко трудоустроенных, не посмотрит даже поверх очков в эту сторону. Все эти кадры давно уверены, как минимум, что истина у них в руках. А как максимум – у них в руках власть, и им сподручно сделать истиной то, что нужно. Так что не только в ликбезе и не в науке, но даже в разговоре они не нуждаются. Орешкин знаний твёрд. Но всё же… я надеюсь, что в этих инквизиторских бараках где-то ещё либо остались, либо проснулись свободные заинтересованные умы. И они ищут истину несмотря ни на что – несмотря на ксивы, регалии, должности, пейсы, фейсы и интерфейсы, свой это или Alien. Лично меня все это у автора, точно, не заботит. Хотя нужно всё же знать, что родом он с Украины и живёт уже пару десятилетий в США. Чтобы не сильно удивляла его самодельная грамотность. Вот несколько примеров: Не смотря на все стоны… И так, он делает… В конце-концов… Ни словом ни ухом даже не намекнул… Я не имею ввиду смысл… Нельзя сказать, что автор совсем неграмотен. Нет, он грамотен специфически, как будто многое забыл, а взамен создал свою собственную орфографию и пунктуацию, явно переводную. Не подумайте, что я осуждаю. Хочу напомнить, извод русской орфографии сделал, например, Набоков в своей русской прозе, написанной в эмиграции. Понятно, у него получалось несколько поизящней…

 

Но всё же мы не привыкли отступать… Нужно прочесть статью несмотря и на это. Потому что в ней без всякого избыточного теоретизирования и умозрения объясняется повседневная природа денег.

Уверен, что большинство вовсе не поймут этого последнего оборота. Все ведь давно знают, что деньги – это средства расчета и платежа, всеобщий эквивалент товаров, универсальный измеритель ценности, всеобщее средство обмена, меновые знаки стоимости (заместители денег). Какая там ещё природа денег? Всё всем в деньгах давно понятно – по функциям, особенностям, условиям пользования и т.д. К сожалению, обычно очень мало задумываются о технологии, о  том, как деньги сделаны, почему и как деньги (любые, золотые и бумажные, наличные и безналичные, товарные и электронные) являются деньгами, работают как деньги. Что должно происходить с ракушками, баранами и быками, любым товаром, золотом, бумагой, расчётными цифрами, чтобы они превращались по случаю в деньги или воспринимались как деньги?

Майоров даёт более или менее связное представление об этом. И благодаря его пояснениям уж  точно становится ясным, что деньгами нужно не только пользоваться, но и управлять ими, направляя их работу на какие-то разумные цели и выстраивая разумную денежную систему, какой она была в различные исторические моменты. Приведу для достоверности большую цитату, где все важнейшие положения Майорова сведены в коротком теоретико-историческом очерке.

«До 1913 года в мире существовали две параллельные системы платежа.

Одна система – платёж при помощи кредитных билетов, выпущенных частными лицами и корпорациями с расчётом в Лондоне, банкиры зарабатывали на дискаунте этих кредитных билетов, а сами кредитный билеты выпускались в качестве оплаты за РЕАЛЬНЫЕ товары и услуги, причём, …когда товары или услуги были реально ПОТРЕБЛЕНЫ, выпущенные под них КРЕДИТНЫЕ БИЛЕТЫ погашались за ненадобностью и уходили из денежного оборота.

Другая система – платёж при помощи кредитных билетов, выпущенных под гарантии золотого запаса правительств развитых государств. В этом случае кредитные билеты имели неограниченный срок хождения, а вместо ДИСКАУНТА, в ход вступала ИНФЛЯЦИЯ, которая происходила тогда, когда правительства выпускали кредитных билетов больше, чем имело золотого запаса.

До 1913 года обе системы являлись РЕЗЕРВНЫМИ друг для друга. Если одна система давала сбой, то в ход вступала вторая система, которая гарантировала невозникновение КРИЗИСА НЕПЛАТЕЖЕЙ.

Обе системы базировались на Золотом Стандарте и конечных расчётах в золоте.

Первая система, государственная, была очень удобна для розничной торговли и для оплаты труда наёмных работников. Вторая система применялась только в оптовой и межгосударственной торговле.

Парадоксально, но экономика СССР функционировала исключительно в логически правильной и устоявшейся системе платежей, возникшей в условиях классического капитализма девятнадцатого века. В ходу были две системы платежа – наличная и безналичная…

Признаки всех современных государственных систем одинаковы – государство создаёт кредит, отказывая в этом праве своим гражданам, а это приводит к инфляции и деградации в экономике. Если экономика страны, построенная на ГОСУДАРСТВЕННОМ КРЕДИТЕ, процветает, это означает только одно – процветающее государство нашло способ сосать ресурсы из другого государства, ничего не отдавая взамен».

 

А теперь можно коснуться сущности и деталей. Исходно, по Майорову, реальные деньги суть кредитные билеты, естественно возникающие всегда и везде исключительно для упрощения расчётов между производителями товаров. Расчёты, сводимые к золотой единице, совершаются при уникальной посреднической услуге банков, удостоверяющих (за свою процентную долю) платежеспоспособность производителя товара и реальность кредита (дающих гарантию кредита при наличии активов у производителя и так подтверждающих кредитоспособность) и погашающих кредиты с помощью периодических взаимозачётов (итоговых балансов в золоте). Эти реальные деньги, по сути, золотой натуробмен, упрощенный для удаленного обращения с помощью кредитных эквивалентов в общем доверительном обменном пункте. Производитель инициирует-устанавливает кредит как потенциальные деньги через кредитный билет, а банкир подтверждает-постановляет реальность этих денег, осуществляя обмен-баланс (через гарантию-погашение кредита-кредитного билета).

К сожалению, позже по логике кредитных дел и практической судьбы производство кредитных билетов было запрещено для производителей и монополизировано банками (в конечном счете – центробанками и международным валютным фондом), произошло повсеместное огосударствление денежных расчётов. Вследствие этого кредитные билеты стали непогашаемыми (или произвольно погашаемыми), балансы кредитных взаимозачетов перестали приравниваться к золоту, стали произвольными, фиктивными, наконец, мошенническими. Вот почему нет реального ценообразования, кредита и денег. Всё финансовые процедуры стали разного рода спекулятивными мнимостями, имитациями, аферами, проворачиваемыми финансистами к выгоде каких-то местных и глобальных правящих кланов.

Обычно выход из этого финансового бардака мыслится в форме нового глобального финансового соглашения, типа Бреттон-Вудского, упорядочивающего регламент спекуляций по технике финансовых операций и по региональным зонам влияния (известный сторонник этого подхода – М.Л. Хазин). Майоров уверен, что глобальные спекулянты на это не пойдут, т.к. это равносильно тому, чтобы выпустить из своих рук монополию мировой власти и  спекулятивные сверхдоходы. Сейчас, по Майорову, нужно воссоздать реальные деньги, основанные на золотом стандарте (и тогда только может быть воссоздана реальная экономика). А это возможно не столько благодаря соглашению финансистов и администраторов друг с другом, сколько (даже и вовсе без них и без банков) по волевому решению любой глобальной или региональной власти вернуть гражданам право создавать деньги и кредит, опирающиеся на реальный источник денег – на расчёты в золоте. Это значит вернуть людям свободу – финансовую, экономическую, хозяйственную, бытовую. Майоров предлагает версию такого решения в России (через создание золотого депозитария). Если это не будет сделано сознательно, то это рано или поздно случится стихийно, через войны и бедствия.

 

Не буду обсуждать очевидную оригинальность этого гиперлиберального плана. Уверен, что в такой финансово-экономической системе, если бы её удалось создать, жизнь и в самом деле была бы гораздо свободнее, била бы ключом во всех практических и умозрительных делах. Однако есть серьёзные сомнения в реализуемости такого плана. Дело не в том, что финансово-административные кланы слишком сильны, мафиозно организованы, и не допустят ничего нового, свободного. И дело не в том, что стихия природных катаклизмов (спровоцированная хищническим хозяйствованием) или стихия революций не в состоянии смести глобальных врагов-правителей человечества и создать что-то разумное. Скорее всего все это и будет происходить (да уже происходит в течение последних 10 лет после написания статьи): кланы будут уступать давлению стихий, постепенно приходя к какому-то новому консенсусу и друг с другом и с пасомыми народами. Но, уверен, консенсус, сознательный или стихийный, будет не совсем таким, как описал Майоров. Да, необходимо вернуть право создавать деньги и кредит (хозяйство, экономику, свободу). Но для этого не обязателен золотой депозитарий (золотой динар, золотой червонец).

Мне кажется, проблема в некотором изъяне, теоретической непоследовательности в идее Майорова. 

Чтобы разобраться с этим, нужно более внимательно посмотреть на природу различных видов денег.

 

В каждом из них, как это хорошо показал Майоров на примерах, главное вовсе не в самих реальных или умозрительных предметах, работающих как деньги, а в типе условности, автоматического согласия между людьми. По деталям рассмотренных Майоровым ситуаций легко заметить, что деньги делаются силой нескольких разумных обусловливаний. Это оценка активов того или иного лица, гарантия, выданная под активы, оборот гарантий, погашение гарантий.

Замечу, что в жизни оценку, выдачу гарантии и ее погашение каждый может сделать сам. Если сам живет в каком-то ограниченном пространстве, в какой-то изолированной деревне, где все друг друга знают и обмен ограничен наличными предметами, некоторые из которых могут стать ситуативными деньгами.

Например, кончилась у хозяйки соль, она одолжила 1 кг у соседки, отдав пару последних носков. А соседка в обмен на эти носки приобретает у другого соседа 1 кг  сахару. Тот возвращает носки первой хозяйке и получает за них 1 кг гороха. Оборот носков (ситуативных товарных денег) завершен и погашен. Каждый получил, что ему ситуативно нужно (ценно), отдав то, что не ценно. Тут нет кредита, количественной оценки и гарантии равенства оценок, никто особо не приценивается, цены как таковой нет. Меняются лишь качества, целые предметы по их доминирующей потребительной ценности для каждого. Если бы полный круг обменов не состоялся, все равно оборот был бы погашен: каждый в любой момент остаётся с какой-то, так или иначе полезной вещью, которую он обязательно проверит, «погасит» физически, потребит по назначению, съев сахар и горох, износив носки.

Другой эффект денег появляется, если деньгами становятся какие-нибудь непрагматические украшения, цветные камушки, золотой песок. Такого рода предметы могут быть и ситуативными деньгами. Но их прямая полезность, потребительная ценность не так конкретна, она отвлечена и не утрачивается по мере потребления. В этих случаях потреблением является владение, например для красоты, или просто владение предметом, подходящим для хранения и деления на порции. Вот почему такие предметы удобны для того, чтобы быть сокровищем, предметом со стойкой потребительной ценностью, с непогашаемой потребительной стойкостью. Именно она далее еще удобнее для того, чтобы применяться не только в ситуативных, а в постоянных обменах. Так сокровищная стойкость предмета превращается в сокровенную обменную стоимость, в постоянное средство обмена. Сокровище становится деньгами совершенно естественно и бессознательно, ситуативно, но тут же порождая цену (сравнение ценностей, оценку) и закономерно превращаясь в постоянные, в самые достоверные, кредитные деньги (стойкие, трудно уничтожаемые вещи, ценность которых в обменных операциях не только очень стойка, но даже постоянно повышается, порождая кредит, гарантию сохранности). Очевидно, что и цена самих сокровищных денег вследствие сравнения с другими ценностями всегда возникает стихийно в результате многократного проверяющего обращения в замкнутом локусе. При этом чем более едина и более устойчива их цена, чем быстрее проверочный оборот во всем обществе, тем выше кредитная ценность таких сокровищных денег.

Но функционально с таким же успехом в этой условной деревне деньгами могли быть не ракушки или золото, а обменные расписки (долговые обязательства или ситуативные кредиты в чистом виде, фиатные-фидуциарные, т.е. гарантно-доверительные деньги)  или просто взаимное, основанное на гарантиях и доверии, условие всех трех участников денежного оборота, что они обменяются ценностями именно в таком качественном и количественном, т.е. знаковом соотношении (выверенный взаимозачёт, постанов денег,  расчётно-установленные деньги). Взаимозачет может быть коллективным (гражданским договором) а может быть чьим-то волевым указом, навязываемым всему обществу (административное постановление). Деньгами и по гражданскому договору, и по административному предписанию является чистая условность, установление многоцелевого обмена, принятое всеми участниками, неукоснительно соблюдаемое, но обязательно проверяемое в оценке каждого конкретного участника этих процедур. Внешне эти установления – числовые знаки, обменная формула. Они, конечно, могут иметь и сохранять в себе все те же характеристики, что и сокровищные деньги. Но суть в том, что цена кредита в этих случаях целиком и полностью зависит не от сверочного обращения и скорости оборота и не от расчётов каждой сверки. А только от массового доверия к подлинности фиатных билетов и к порядочности того администратора, который гарантирует подлинность и неизменность постановочного расчета и текущих взаимозачётов на как можно больший период. Едва участники замечают движение, изменение в исходом денежном постанове, они тут же теряют доверие и делают всё, чтобы избавиться от этих дензнаков, которые сам гарант то и дело превращает в фальшивые.

 

Таким образом, доверие, согласие и сверка, создающие деньги, могут быть неосознанными, с виду беспричинными и безусловными. Это называют отношениями. А могут быть оговариваемыми и сознательно заключенными. Это договор, или консенсус.

 

Исторически деньги всегда возникают сами собой из ситуативных отношений и как доверительно-согласные отношения внутри реальной группы вокруг того или иного предмета-знака. Но чем сложнее отношения и чем больше число взаимодействующих групп, тем быстрее должен быть сверочный оборот, тем удобнее, мобильнее и надёжнее должны быть деньги.

Вот почему, чтобы повысить доверие к деньгам и согласие в каждой денежной операции, в большом обществе стихийно, автоматически доминируют физически самые достоверные деньги (исторически и технически это золото), а главный администратор общества сознательно стремится взять сверочный оборот денег под свой контроль, выпуская единообразные денежные единицы, за подлинность которых отвечает только он сам. Так ситуативные и постоянные-кредитные деньги замещаются монопольными (государственными) кредитными билетами.

При этом тот или иной консенсус отношений, включая монопольный выпуск, может устанавливать в качестве денег всё, что угодно и в какой угодно ценовой и кредитной пропорции. Это могут быть и ракушки, и медь, и золото, и бумага, а могут быть их сочетания (например, золотой червонец, обмениваемый на золото в заявленном порядке). Что именно обращается в обществе, зависит от исторических обстоятельств (традиции, привычек, ценностной ситуации) и от целей, намерений, от политики администратора.

 

Тезис Майорова «Золото - настоящие деньги» верен  только в  историческом разрезе. Но по сути денег, теоретически, что важно для сознательных работ по созданию денег, это не так. Золото – это стихийные настоящие деньги, т.е. исторически самовозникающие всегда и везде по условиям физико-химического баланса предметов и материалов на Земле, удобного всем людям для общего хозяйственного, сбалансированно-экономного пользования ими. Золото лучше всего гарантируют оценочную сверку наличных ценностей. Но когда появляются принципиально разные и нестыкующиеся балансные сферы (техническое производство, социальное обеспечение, духовное производство и т.д.), когда цели людей начинают выходить за границы местного и даже земного баланса, а скорость общего пользования превышает любые возможности физического и химического обращения материалов, тогда приходится придумывать более удобные, многоканальные и сбалансированные с нематериальными предметами деньги. Разумеется, сначала это тоже придумывается стихийно, ситуативно, на основе разумных гарантно-доверительных обязательств людей, договаривающихся, обманывающих, ошибающихся, но постепенно придумывающих, как повысить надежность и достоверность виртуальных доверия, согласия и сверки. Так или иначе это достигается путём разработки и внедрения подходящих технических систем расчётов (более совершенных технических установок) и лучших систем правил, которые нельзя отменить или нарушить (выверенных социоустановок). Таким образом, и сознательно установленные деньги тоже могут быть настоящими. Но их подлинность выясняется не в обороте товаров вследствие оценочной сверки ценностей всех предметов с ценностью золота, а в результате устойчивой и продолжительной неизменности пропорций текущих цен и кредитов. Чем дольше не меняются розничные цены,  чем стабильнее возможность получения кредита под годами не меняющийся процент, тем надежнее бытующие в обществе деньги, тем устойчивее развитие. Именно это сигнализирует и сообщает о действующем доверии и согласии всех участников денег как невероятной сделки всех со всеми.

 

По фактам, деньги пока ещё всегда и везде устанавливаются стихийно, в разрезе между самой доступной достоверной стихийной наличностью сокровищных (ситуативно по-настоящему ценных, подлинных) предметов и предписаниями администраторов на то, что считать деньгами, с каким курсом, ценностью, инфляцией, с какой доступностью их для граждан и с какой покупательной способностью. Так, в советские годы при, казалось бы, удобном и благоприятном денежно-ценовом балансе для простых людей, всегда и везде существовала административная наценка-уценка на любую куплю-продажу (дефицит, блат, очередь), рано или поздно конвертировавшаяся в деньги (глобальная конвертация произошла в приватизации 1990-х гг.). А сейчас при всей видимой равной доступности ценностей, обязательно включается административный ресурс, работает статус, обеспечивающий выделенное потребление или продвижение. Общими предпочтительными сокровищными предметами являются автономные поместные наделы и промыслы, полуучтёные и стихийно разрабатываемые ситуативные деньги, а в легальном обороте действуют только ресурсные рубли, местные суррогаты доллара, переучитывающие любую финансовую деятельность эквивалентно долларовой инфляции, установленной МВФ для нашей зоны. Таким образом, реальные полулегальные предмето-деньги бытуют параллельно с официальными монопольными суррогатами, хотя то и дело ситуативно конвертируются друг в друга (для увода в тень, купли-продажи, легализации, временной обналички и т.п.). Но в любом случае, ни в теневой, ни в официальной сфере нет чистых постоянных денег, именно поэтому ни реального ценообразования, ни реального кредита у нас нет, нет также и никакого экономического развития.

Совершенно очевидно, что в этой форме, таким именно странным путём происходит стихийное создание нынешних реальных денег. Так или иначе в тени местами постепенно всё больше доминирует золото, исторически самые достоверные натуральные деньги. И победа их над долларом в самом деле может проявиться прежде всего в той форме, что появится реальная кредитная система, где каждый производитель получит право создавать деньги и кредит. Если это так и будет, то в точности по Майорову: либо только в случае разрешения властей на такие действия, либо после разрушения государства, его монопольных денег.  Однако на практике ни государства пока не развалились (хоть США, хоть Россия, хоть Украина), ни власти пока не разрешают ничего подобного.

Вот почему думается, что наше общее будущее связано гораздо вернее даже не с фиатными, а с сознательно устанавливаемыми расчётными деньгами. Это означает, что в административной сфере, как межгосударственной, так и внутригосударственной, необходим и неизбежен новый и достоверный консенсус. Т.е. новый постанов новых денег в соответствии с доверительно-согласно-сверочной природой денег и с тем, что удобнее и на практике, доставляя меньше хлопот для переноса, хранения, расчетов. Как сказано, в многообразно большом, но глобальном мире удобнее расчетные деньги, установленные просто по тому или иному консенсусу.

Если это будет новая ревизия глобальных денег глобальными игроками, консенсусом мировых элит, то это и впрямь будет новый Бреттон-Вуд, «новая Ялта», т.е. новый передел мира, по Хазину. Тогда каждый глобальный игрок и впрямь получит в свое кормление свою зону влияния, где каждый будет диктовать свои спекулятивные правила и делать свои халявные money, а межзоновое обращение будет происходить с помощью золота. Но на самом деле это уже было в недавние времена противостояния двух систем. И это уже кончилось, потому что понадобилась совсем другая мобильность расчетов (золото не случайно было замещено бреттон-вудским долларом), а также выросли такие игроки, которым тесно в своей зоне. Каждый нынешний глобальный игрок, если ему позволят это другие игроки, спокойно может забрать весь мир под свое влияние, правда, если даст свободу деятельности каждому своему составному элементу. По факту мы видим, что глобальные игроки пребывают в «гибридной» вражде и никак не приходят к согласию, а каждый гражданин местной зоны целиком и полностью зависим от идеологических и финансовых спекуляций своей бандитской элиты.

 Выходит, что межгосударственный консенсус может быть только следствием внутренних консенсусов. Когда будут раскрепощены внутренние силы каждого глобального регионального игрока, он точно сможет распространить свою специализированную мощь на весь мир, особо не испрашивая разрешения других игроков. Так, уже сейчас доллар и американские платежные системы господствуют во всех мировых расчетах, фабрика Китая де-факто обслуживает весь мир, европейские социальные стандарты доминируют даже в джунглях, а ресурсный и военный потенциал России поляризует и ведет за собой всю планету, как глобальный магнит. А что будет, если мощь каждой страны не будет фальшивой и сдержанной ограничениями, пошлинами, санкциями? Противным партнёрам просто нечего будет противопоставить. В этом случае нужно будет договариваться не столько о территориальных зонах влияния, сколько о разделении компетенций, труда, полномочий и ответственности в многопрофильной интеграции народов и государств.

Что касается нас, России, важнее всего осознать нам свою собственную единую гражданскую компетенцию и вынудить власть дать свободу нашей уникальной внутренней специализации. Уже давно ясно, что она связана не с финансовыми или фабричными делами, а с духовным, административно-научным ресурсом, колоссальной духовной потенцией, способностью изобретения небывалых социально-интеллектуальных ценностей, принципов взаимодействия и общежития, морально-нравственных принципов и правил, включая и юридическое регламентирование всего этого. Нет сомнений, что и правила нового денежного консенсуса могут и должны быть изобретены у нас и нами. Чтобы сделать деньги раз и навсегда подлинными.

---

Книга по этой теме, добавленная для продажи:  "Экономика из одной капли. Материалы к политэкономическому уставу экономики. 2015, 40 с."