Что за дела? Что за люди? – воскликнул было я вчера, когда ушлый паренёк, нагадивший по-мелкому, вместо заглаживания своей вины в простом разговоре простыми человеческими способами устроил словесную провокацию с тайной записью моих слов и вызовом полиции. Несомненно, в конце концов он достиг своей цели – ушёл от ответственности за свои слова и действия, да ещё и выставил себя терпилой. Несомненно, и я, хотя сделал финтов, поведясь на провокацию, как минимум, на 15 суток, не понёс особого ущерба, кроме морального негодования (вот – негодую, как герой Чехова). Но к делу-то негодование не пришивается. Нет, прямо наоборот, оно именно пришито как моя вина, прощённая терпилой.  

Нет, я не жалуюсь, не жажду мести или справедливости. Ни высший, ни низший суд меня не интересуют. Эта реплика – просто констатация нормального положения дел в быту, в самой рутине общественной жизни, констатация состояния нравов в нашем обществе. Если сформулировать, это – искажающее здравый смысл и здоровые отношения, максимально извращенное состояние, но при этом узаконенное и поддержанное всеми техническими и государственными институтами.

Что за дела, что за люди! Ещё большее недоумение возникает, когда подобные извращения обнаруживаешь как норму и во всех других делах, отношениях, разговорах. В быту, понятно, не может быть Спиноз и Кантов, ни даже гениев своего дела, Фордов или Цукербергов, только Ставры Гадиновичи, да ку-кунатые тэйконавты. Но вне быта, в деловых и научных отношениях, неужели вам, учёные читатели мои, гордемарии и рупоры ахинеи, слабо быть ответственными людьми? Неужели вы не хотите ясного и чёткого разговора по насущнейшим проблемам нашей, т.е. своей жизни. Неужели не хотите договориться и начать общее, взаимовыгодное дело?

Нет.

К сожалению, именно это я и наблюдаю каждый день, именно с этим сталкиваюсь каждую минуту. Не буду сейчас иллюстрировать и цитировать, тем более не пытаясь доказывать недоказуемое, но очевидное. Меня сейчас больше интересуют причины этого тотального и повсеместного, и всеуровнего нестроения нашего общества.

Что за дела. Что за люди.

Почему это стало? Откуда же это взялось?

Увы, это стало не случайно, а закономерно, по логике нашего общего развития, которое как причина и разворот в этом направлении взялось где-то 30-40 лет назад. Во всяком случае, зримо тогда проявилось. И это был разворот не над Атлантикой, а прямо в космосе. Я осознал это, конечно, не с самого начала, а в уже зрелом и развитом состоянии бед. И тогда же, в конце 1991 г., написал заметку «Как избежать катастрофы (О переходе от "социализма" к "капитализму")» с общими опасениями за наше будущее.

Если оставить самую суть, то выглядели опасения так (полный тект есть в публикации https://www.proza.ru/2009/09/17/250).

 

«В интересное время, как говаривал Владимир Ильич, живем мы. Время беспрерывного ползучего реформирования системы, что выглядит как ее развал путем упорного косметического ремонта. Наконец, уже не центр, а республики дошли до фундамента и по привычке берутся за кисть там, где нужно взрывать и строить наново.

Что нужно взрывать, всем, кажется, ясно — социализм, меняя его на капитализм: отменить «общенародную», т.е. государственную собственность и узаконить частную. Власти это вроде и пытаются делать. Однако в теории они не понимают ни природы собственности, ни того, чего хотят сделать, а на практике — лишь разрывают на части «общенародные» ценности, наш мир: присваивая, приватизируя, суверенизируясь, что на самом деле значит, — воруя в меру занимаемого во власти места… О том же говорит опыт полуподпольного существования «частной собственности» в кооперативах и других организациях, по-прежнему не имеющих права самостоятельно распоряжаться, т.е. — быть самодеятельными юридическими субъектами во всех сферах жизни. Чтобы понять, как достичь этого права, нужно сначала понять, что именно нужно желать.

Говоря вообще, в разных сферах — разного.

Главные из этих сфер в порядке значимости: законодательная власть (все еще государственная, а не гражданская), административная власть (все еще бюрократическая, а не общественная), экономическая власть (все еще централизованная, а не местная).

На уровне российской власти пока что отчетливо заявлено о намерении реформировать только экономическую власть — приватизация (насколько это верно, о том еще скажем, см. здесь на сайте – http://inform-ag.ru/publications/134/) — остальное верховные инстанции все еще намерены удержать в кулаке. Но как можно удержать в кулаке разрушившееся уже здание! Вопреки желанию центральной и республиканских властей полным ходом идет региональная (областная) суверенизация законодательной деятельности (Татарстан, Чечено-Ингушетия и т.д.), «губернизация» (бюрократическая индивидуализация) административной власти (главы администрации, выборные председатели, мэры и т.д.), номенклатурная приватизация экономической (создание частных фирм из гособъединений, во главе которых становятся номенклатурные, т.е. блатные дяди и их дети).

Другими словами, нынешнее состояние реформирования советской системы не является ни желательным, ни окончательным. Стабилизация наступит не раньше, чем 1) суверенизация законодательной инициативы охватит и местную власть (власть района, города, поселка), 2) индивидуализация административной власти дойдет до общества (объединения, организации, коллектива), 3) приватизация экономики дойдет до личности (общины, семьи, индивида) …

 Поскольку это реформирование было начато и все еще идет сверху, то ближайшую степень сознательности должны проявить все же центральные республиканские власти.

 Говоря вообще, Верховный Совет республики должен немедленно: 1) признать суверенитет всех территориальных и общественных образований (пусть бы они этого и не требовали) во всем, кроме армии, вооружений, органов охраны порядка, финансовой системы (и законов о них) и суверенитет личностей; 2) немедленно ввести в действие временный Закон о порядке заключения Договоров государств, организаций, личностей друг с другом и между собой, отменив все статьи Конституции и кодексов, противоречащих закону (оговорив в нем лишь социальные гарантии и предельный уровень налогообложения для всех родов деятельности), и начать переговоры о соединении всех суверенных образований в одно целостное суверенное образование, т.е. заключить государственный (единый — о границах, обороне, суде), политический (коллективные — об охране порядка, представительстве в законодательной и исполнительской власти, языке) и экономический (индивидуально с каждым регионом — о налогообложении, соцобеспечении, координации действий) Договоры; 3) ввести в действие Закон о децентрализации экономики — о договорной приватизации, основанием для которой должно стать желание личности, трудового коллектива и т.д., условиями приватизации — их договор с местной властью и с соответствующим объединением, а нормативами — Закон о Договоре и суд.

Итак, необходим суверенитет полномочий, а не территорий. Далее, требуется сильная гражданская власть, а не государственная. Наконец, выведет из экономического кризиса не приватизация ценностей, расхищение фондов, а децентрализация управления производствами. (Как видим, все делалось прямо наоборот. Особенно нагляден пример Чечни, которую признали как суверенную территорию, разрешили ей государственность, включая военную, а разбойное хищение сделали единственным производством — 30. 10. 99).

 Благодаря трем этим мерам окончательно разрушится тоталитарная система (порождаемая противоречиями полномочий между территориями), определятся принципы формирования новой системы (на договорах равноправных юридических лиц) и появится толчок для ее создания снизу вверх — инициативой низов, а не верхов (на основе полноправных субъектов производства).

 Таким образом, авторитарная власть, чтобы уничтожить себя, должна проявить свой авторитаризм последний раз. Централизованное проведение всех этих мероприятий обеспечило бы скорейший и наиболее спокойный переход страны к другому образу жизни — к нормальной договоренности каждого с каждым по всем спорным вопросам. ...

По этой идеальной схеме могла бы развиваться реформа... всей страны. Могла бы, если бы власть была в состоянии преодолеть свою недальновидность и концептуальную немощность. Однако я уверен, что она сделать это не в состоянии. Изменение нашего общества совершается стихийно, в большинстве случаев вопреки, поперек, наоборот сознательным планам и действиям республиканских и тем более союзных органов.

В этой ситуации нам с вами, бесправным субъектам любого дела и заложникам разрушающейся системы, остается один выбор: либо бессознательно и униженно ждать подачки, либо ясно сознавать цель и пути ее достижения и, как максимум, требовать свободы: своей собственной суверенности, властности, собственности.

Мне больше по душе второе.

Что же можно сделать уже сейчас в пределах одного, отдельно взятого региона, каким, например, является Краснодарский край.

Коротко говоря, можно сделать все то же самое, но в уменьшенных масштабах. Для этого нужна малость — заставить краевую власть быть суверенной, властной, владетельной в отношениях с российским центром. Это, очевидно, под силу только стихийному народному возмущению, которое может вызвать некая единая идея, например, национальная, как в Чечено-Ингушетии. Но национальное возмущение — это все тот же полусознательный протест против всевластья центра, который может разрушить центр, лишь автоматически переняв на себя его всевластье. Каким будет возмущение здесь и во всей России предугадать несложно, если только не будут предприняты решительные действия — 16-17. 11. 1991».

 

При всей поверхности моего тогдашнего суждения, хочу заметить, что оно было вполне прагматическим. Было абсолютно ясно, что народа, общества, как активной деятельной силы просто нет. Действовали и действуют национально-мафиозные кланы. Поэтому самое лучшее из ощущаемого, что могло тогда быть, чтобы на правление в России пришел такой заботливый наднациональный клан, который взял бы под контроль хотя бы главное, федеральное, нормализующее, а всю мелочевку и частности, если и не регламентировав как простые и понятные правила (что именно я и предлагал), то хотя бы оставив на волю местных и промежуточных властей. Увы, только через 10 лет против моего ожидания (!) случилось не столько минимальное, сколько minimum minimorum – появилась хоть какая-то не просто разворовывающая, а руководящая администрация в стране. Но её деятелям потребовалось ещё почти 20 лет, чтобы осознать свои право и необходимость быть властью, быть русской властью, быть властью русского народа.  При этом ни народа, ни общества по-прежнему в России не сформировалось. Потому что каток уничтожения любой автономности и самостоятельности не только был запущен столетие назад, но особенно жёстко прошёлся в последние десятилетия, когда с примитивным тоталитарным размахом подавлялись уже не классы, прослойки, личности, а ум, здравый смысл и даже элементарные инстинкты выживания, размножения и пропитания.

Люди не то что были поставлены в унизительные или убийственные внешние условия (это само собой). Нет, все личности оказались предоставлены своим исключительно самоубийственным реакциям. Если говорить совсем коротко, все получили полную свободу бреда. Каждый стал пупом земли и центром мироздания. Общие системы ценностей, ориентиры были намеренно разрушены, аннулированы. И каждого старика и недоросля вынудили на самостоятельное добывание правды и пропитания. Уже не Пилат искушал умнейшего и просвещённейшего, что есть истина. Но каждый червь сам в себе сомневался, уничтожал истину и принимал вместо нее ближайшее удобство или самооправдание. Истины нет, и всё позволено – вот естественное массовое решение, которое ясно понял как зов толпы еще Достоевский и которое завладело массой и сподвигло её на подвиг низости – алчбы, жажды, страсти. Все умы упали, мозги утекли, сознания разрушились. Разруха в головах породила общую разруху вокруг. Самолеты перестали летать, руки перестали делать самолеты и прочие удобства, заводы и фабрики исчезли. Все стали писать мимо унитазов и миазмы физических отходов и словесных  испражнений заполнили мусорные полигоны и эфирные поля сайтов и форумов.

Слава богу, уже это затухает. Отчасти потому что нахапались основные пуза, что деградировали  массовые словесные интересы, да, вааще, надоело самим остроумцам. Но с другой стороны потому, что обширно внедряется разветвлённая система формально-юридических запретов и ограничений и настраиваются исполнительные механизмы автоматического пресечения всех аномалий. Разруху в головах пытаются обуздать через жопу. Жаль, но, очевидно, что так и происходит. Как высказался классический прапорщик, не доходит через голову, дойдет через ноги.

Однако всегда нужно помнить, что разруха в головах все равно изживается только головой. Причем индивидуально каждой. И раньше исправления мозгов каждого нормализации не наступит. Хоть долби этот мозг, хоть давай в рыло, хоть упекай в зоны. Чем больше каждый из нас вынужден включать мозги, тем скорее он исправит в них свою разруху. И вот цель и оправдание внешнего нестроения. Вынужден – это значит не по доброй воле и собственному желанию. А по велению обстоятельств и принуждению ближних.

Обстоятельствами сейчас являются как раз условия хозяйственно-экономической разрухи, ограничение и запрет на любую разумную и общеполезную деятельность, кроме полулегального выживания, через все те, якобы цивилизованные формы и ограничения, видеокамеры, тесты, отчётность, судебную процессуализацию любой ерунды (вплоть до решения через суд орфографической проблемы  с вариантами написания «ё»), контроль за каждым пуком, короче, всё нынешнее административное устройство хозяйствования, которое вполне укладывается в схему работающих при зоне вольноотпущенных зэков. Каждый вроде бы свободен, но сидит на том или ином крючке жёсткой зависимости, отчего и вынужден делать только то, что предписано. Все свободны в собственной тюрьме. Чем больше вам надо, тем больше вы повязаны невидимыми путами и цепями, прозябая под видимыми Путиными и Цапками.

И всё это только усугубляется повседневным мелочным неустранимым принуждением ближних. Окружающие, сослуживцы, знакомые, друзья, родственники, возлюбленные чада – все так или иначе диктуют свои нравственные условия и моральные требования в виде взглядов, намёков, ожиданий, запросов, нотаций, истерик, разборок. Все действуют на ваш внутренний мир и принуждают вас приспосабливаться, уступать, идти на компромиссы. Это, может, и неприятно, а может, иногда и страшно. Но это самое естественное и гуманное воспитание общности в каждом из нас. Жаль только, что пока она общепринята и нормальна в виде формальной полувиртуальной лайкнутости каждого встречного и поперечного. По-американски улыбаться встречному, конечно, лучше, чем плевать в лицо. Но это страшно мало для нашей общей подлинности.

Нужно ведь не только преодолеть разруху в личной голове, но и в общей – в общем сознании, в общественном мировоззрении, системах ценностей и правил. Это гораздо сложнее. Если каждый индивид так или иначе вынужден лично адаптироваться и приспосабливаться, то все вместе разом изменить свое общее сознание могут только одним способом – сознательно, в общем процессе сознавания. Началу этого общего мышления мешает только одно. Убеждение каждой личности, что она пуп земли, что она владеет истиной, а все вокруг необразованные идиоты. Очевидно, что каждая личность просто не допускает чего-то общего между своим и чужим сознанием, заведомо не допускает общего сознания. Это и есть основа разрухи в головах. Общее сознание не возникает случайно, стихийно, по внешнему принуждению. Только по внутреннему позыву и необходимости. Но дело обретения общего сознания никогда даже не начнётся, если все мы не начнём хотя бы разговаривать на важнейшие общие темы.

Первый шаг преодоления общей разрухи в головах – начать говорить как люди, как друг с другом, а самое главное – говорить друг с другом по делу.

---