Мы живем в такое время, когда тиражировать информацию можно по идее уже не в виде книги, а в виде, например, телевещания или общения в глобальных компьютерных сетях типа интернет. В нашей стране осуществить эту идею мешает не только техническая неготовность электронных средств массовой информации (радио-, теле-, видео-, факсовой и т.д. связи), но, и в первую очередь, непроизводительная суть экономической системы, всячески тормозящая даже обычное журнально-издательское дело. Но и при нормальных экономических условиях это дело все равно неконкурентно с электронными средствами (на том же Западе влача жалкое элитарное существование, когда научные журналы могут выходить тиражом в 20-30 экз.). Мы можем, конечно, просто подражать Западу и жаждать такой «жалкости». Но суть дела заключается в том, чтобы изменить принцип журнального дела и встроить его как необходимую часть в систему электронных средств – как электронный по сути, но «бумажный» по виду (впрочем, до поры до времени) организм.

Идея современного журнального дела связана по старинке с обнародованием, обнаружением литературного, общественного, духовного и т.п. процессов.  Но к сегодняшнему дню этого процесса накопилось так много и в столь разнообразно-диффе­рен­циро­ван­ных формах, что ни один специалист, ни один журнал не в состоянии охватить его количественную и качественную полноту. Следовательно, и не нужно этого делать. Нужно устроить так, чтобы этот литературный и пр. процесс сам себя охватывал и сознавал, т.е. нужно дать ему волю обнародываться и понимать себя где и когда ему угодно.

Организационные принципы современного журнального дела как раз это и не позволяют. Все совершается не по воле процесса, а по воле редакций. Журнальное дело отождествлено с редакционным, одно подменено другим. Редакционное дело – это кулуары, не управляемые равноправно всеми авторами и читателями. Как правило, редакция – это стабильный круг авторов, либо непосредственно входящих в редакцию (или  в редакцию другого журнала – для обмена площадью), либо их нужные знакомые, друзья и родственники. Кулуарно-редакционное дело ведет к самоизоляции редакции в семейно-мафиозном клане, к отрыву от авторов и читателей, к отделению официального и теневого литпроцесса. Нужно найти способ равноправной организации в журнал редакций, авторов и читателей. Это и значит изменить организационный принцип журнального дела.

Чтобы сказать, на какое мыло нужно менять это шило, следует осознать цель этой смены.

Зададимся вопросом: чего не позволяет добиться современная организация журнала – кулуарно-редакционная клановая деятельность? Не только юридического и экономического равноправия сторон, но и идейного и идеологического равноправия и единства всех журналов-редакций, авторов, читателей; течений, направлений, процессов и т.д.  Местническая особенность современной идеологии на фоне увеличивающегося числа юридически и экономически не зависящих друг от друга идеологов (редакций и редакций, авторов и редакций, редакций и читателей, авторов и читателей) ведет к духовной самоизоляции – разрыву контактов, нарушению разговоров, слому общения на всех уровнях, ведет к местной псевдоавторитетности и авторитарности, а посему – к отсутствию совместной духовной работы, к отсутствию культуры. Ибо в понятие духа, культуры входит цельность, подлинная непринадлежимость тому или иному индивидууму – редакции, автору, читателю.

Отсюда следует, что целью переорганизации журнального дела должна быть цель не идеологического (тоталитарного или местно-ситуативного – не важно) информирования-тиражирования, а дело неидеологического общения-знакомства со всеми существующими идеями-идеологиями и тиражирования выбранного в этом (на страницах журнала) общении победившего (важностью или новизной для читателя) «текста». И уж само собой будет параллельно происходить запоминание всех остальных в форме их участия в общении.

(1) При свободном, но ступенчатом доступе в журнал любого (конечно, по журналам специализированного, написанного, а не только изданного) сочинения журнал(ы) становится летописным сводом, единым библиографическим справочником появления идей и авторов (рост числа которых – не только не плохо, но нормально и даже хорошо).

(2) При самостоятельной организации редакцией общения контактирующих так или иначе идей (а не сочинений – по жанрам, по объему и т.д.) в рамках этого свода уже возникает первичная (редакционная) типология естественного летописного процесса и начинается соревнование, борьба, совместная работа авторов и читателей по оценке и самоооценке духовного содержания.

Для реализации п.1 необходимо разработать систему юридических и экономических взаимоотношений редакций, авторов, читателей. Принцип: общение-знакомство оплачивают журналу авторы, читатели, а тиражирование выбранного – журнал автору. Редакция организует общение-знакомство и тиражирование (журнал как поле общения и контакта) и получает свой процент от журнала. Читатели-авторы организуют выбор и получают свой процент за аналитическую работу (а редакция – за обработку данных на каждой стадии). Специализация журналов будет возникать по мере того, какие по своим идеям читатели и авторы будут формировать содержание общения-знакомства, какая форма выбора будет предпочтена и какая редакция будет организовывать по-своему понимаемую свободу общения и выбора.

Для того, чтобы сделать форму этих творческих, экономических, юридических взаимоотношений цивилизованной, нужно включить в систему журнала и всемерно развивать все современные средства связи и обработки информации (факс, пейджер, компьютер и т.д.), отработать систему типовых договоров редакций с авторами и читателями (а по большому счету и с организациями, обеспечивающими электронную связь, а также и с государством).

На этом пути журнал в конце концов должен стать центром входа-выхода в единую сеть средств массового общения на принципе пользования информацией только по авторским правам.

Начинать нужно, конечно, с простого – с пусть пока нецивилизованного и неотработанного систематического внедрения в журнал элементарных жанровых форм общения-знакомства сочинений авторов-читателей с помощью редакций, с элементарных форм выбора авторами-читателями более существенных, актуальных, «нравящихся» и т.п. идей.

Вот примеры таких жанровых форм:

Библиография присланных названий (написанных, а не только изданных книг или статей).

Разделы автоаннотаций-авторефератов/ авторецензий (фрагментов).

Типологические своды, семантические цепи, табличные реляции предыдущих пунктов.

Свободные опросы авторов-читателей на тему-проблему по заданной схеме.

Рейтинги (персональные, специально-заказанные, читательские).

Организация внутренней и / или гласной рецензии по заказу читателя-автора.

Какие именно формы возникнут по ходу дела – это уже не суть дела. Главное, что на этом пути журналы по-настоящему смогут вернуться к своей главной задаче, которую на них возложила словесность, – быть писанием словесного процесса, фиксацией и познанием целостного духовного процесса всего народа, а не только его местечково-авторитетной элиты, в которой ныне странно перепутался горний пар русского духа с дольним пёром его лицемерно-обыденного бытования в адских условиях.  Не потому ли русским духом по-прежнему только пахнет.

10.01.1997

---