Почти три месяца я тестирую общественную ситуацию, организуя ручную сборку людей в общество и фиксируя главные свои шаги в публикациях журнала «Четьи». Заранее было ясно, что шансов для этого нет (см. первую публикацию «О ковчеге общего чтения» – http://inform-ag.ru/publications/25/). Весь мой жизненный опыт, все текущие обстоятельства, динамика деградации общества, – всё это давно говорит о том, что даже контакт невозможен. Почему и к чему это, сейчас скажу подробней.

Прежде всего, нужно отличать контакт житейский, внешний, от существенного, содержательного.

Всё, что выглядит контактом в практической жизни, случается всегда при каком-то деле – по иллюзии, недоразумению, по ошибке или намеренной уловке интересов одной или двух сторон, что они понимают друг друга и договорились (сочлись) о разделе интересов. Эта спонтанно возникающая иллюзия до сих пор не слаба, продолжительна и довольно устойчива, раз она позволяет делать какие-то общественные дела, предприятия, движения, партии. Но рано или поздно эта практическая иллюзия исчезает, и начинаются разборки граждан: выяснение отношений, делёж перерасчётов, передел собственности, бандитский беспредел.  (В чистом виде бандитский передел общества, хозяйства и государства, случившийся как раз из-за утраты советских иллюзий, мы наблюдали у себя дома в 1990-е гг., да и сейчас видим то же, хоть и не в такой концентрированной форме. Думаю, что это уже так очевидно, что доказывать что-то нет смысла.)

Контакт в умозрительной, теоретической сфере – это по своей сути чисто словесно-умственный контакт. Формально он возможен не по иллюзии практических интересов, а по совпадению, согласию слов или мыслей. Чтобы достичь хотя бы иллюзии такого согласия, нужно, как минимум, говорить друг с другом, обсуждать мысли друг друга. Разговор длится, даже если собеседники не могут понять, но ещё не потеряли надежду понять. А вот когда люди теряют надежду и уже не хотят понимать друг друга, они прекращают разговаривать и вступают в конфронтацию: игнорирование другого, противостояние идей, навязывание идеологий, информационную войну.

Когда разборки граждан происходят одновременно с конфронтацией идеологов, а гражданские и идеологические акции распределяются и собираются по типам, чтобы обеспечивать групповые интересы и продвигать групповую идеологию, то возникает такое противостояние в обществе, которое называется гражданской борьбой. Когда борьба становится вооружённой, она достигает фазы гражданской войны.

Совершенно очевидно, что все последние десятилетия везде во всем мире происходит как раз такая гражданская борьба, которая то там, то тут активизируется в виде локальной гражданской войны (Югославия, Чечня, Ирак, Грузия, Сирия, Донбасс). Поскольку причиной всегда является конфликт групповых интересов и идеологий, то в целом это гражданское нестроение человечества есть одна мировая гражданская война. Как раз поэтому она протекает постоянно и в вялотекущей «прохладной» форме.

Местные особенности и детали этой прохладной войны могут быть разными. Но одинаково то, что она случается по одним и тем же типовым причинам разобщённости местных интересов (т.е. отсутствия единого собирающего общественного интереса, или хотя бы иллюзии общности у граждан) и в силу несогласия слов или мыслей (т.е. из-за отсутствия разговора между идеологами по их общим проблемам). Нетрудно понять, что корни разобщенности и несогласия находятся в идеях простых граждан – в том, как они понимают свои и общие гражданские интересы и с кем из граждан и о каких идеях они готовы разговаривать. Таким образом, очень легко нам самим увидеть в самих себе, почему мы сами порождаем общее нестроение, доходящее так или иначе до гражданской войны.

Прежде всего потому, что не хотим разговаривать всерьёз ни об идеях, ни об интересах – не только об общих, но даже о своих собственных. Это значит, что предпочитаем балаболить с подобными себе балаболами, изливая свои чувства, но ни в коем случае не стараемся что-то сделать своим действенным словом вместе с профессионалами того или иного дела.

Проиллюстрирую свежим и рядовым примером. Случайно я пересёкся с Г. Кухарчуком, который, казалось бы, искренне радеет о судьбе страны, уже много лет доводя до сознания публики свои глобальные предложения о переустройстве общества. К тому же формально он сам вышел на контакт (через комментарий). Я не мог не откликнуться – http://worldcrisis.ru/crisis/2333990/thread_t?FROM_D=2016.05.13%2019.07.47&BASE=THREAD#discussion. Но моя попытка организовать прежде всего профессиональное чтение его книги «Сон?», чтобы обсудить достоинства и недостатки его проекта, не состоялась. Потому что сам автор не захотел этого разговора. Однако же он предлагает текст для чтения?

Ещё интереснее, что Кухарчук прямо утверждает, что он не должен читать чужие соображения на подобные темы. Но при этом оставляет за собой полное право судить о непрочитанном.  Кажется, с чего бы такие очевидные шизофренические помыслы, такой развал ума? Нет, на самом деле все ясно. Этот автор сам знает о своём непрофессионализме и всего лишь защищает своё право быть безответственным автором, не отвечающим за свои слова ни в каком виде. Своё и чужое слово воспринимается как необязательная, бесполезная забава, а не дело. (Эта забава мнения тоже однако может быть делом, если включить общественное мнение в дело. См. "Индикатор общности (Мнение интернет-деятеля как движущая сила революции)" - http://www.inform-ag.ru/publications/76/. Там, напоминаю, есть приглашение поработать за гонорары в качестве общественного мнения).

Этот пример – лишь малая часть объективной ситуации полного неконтакта всех со всеми, тотального нежелания разговора, на письме – нечтения, что внешне проявляется в непрерывном потоке несвязных устных и письменных монологов, криков, истерик. Кругом очень много хитромудрых слов и букв, но нигде нет очевидного общего дела. Словесное восстание масс завершилось полной депрофессионализацией. Кажется, что все всё знают, и все обо всём судят с потрясающим успехом. Но на практике те, кто призваны к делу (по должности, как власти, или по ситуации, как Кухарчук), ничего делать не могут, да и не хотят. И они сами уже давно понимают, почему они ничего не могут и не хотят. Потому что они, как официальные профессиональные деятели, так и видимые любители не при делах, по опыту знают, что идеи, которые они провозглашают, не работают, да и не могут работать.

А раз «по опыту», раз идеи проверены практикой, то эти идеи – простые прикладные соображения, которым не хватает общности, значимости, зрелости, конструктивности для того, чтобы быть реализуемыми и быть важными для всех. Как раз поэтому никто из этих деятелей (что во власти, что без) не хочет слушать друг друга и обсуждать бред друг друга.

Таким образом, причина разобщенности и несогласия автоматически переводится в сферу содержания идей. Все граждане разобщены и несогласны и не хотят разговаривать потому, что их идеи и решения слишком мелкие, бытовые, во всяком случае – слишком локальные, не всеобщие, абсолютно приземлённые.

Это может быть только в одном случае. Попросту говоря, теоретического ума, умозрения как такового в этих прикладных идеях нет. Все господствующие обсуждаемые идеи – это более или менее (не)очевидные житейские обобщения, наблюдения опыта, а не результат теоретической мысли. Нагляднее всего это именно в научной сфере, что я многократно показывал на разных примерах (последнее – в области истории). Ситуация познания, логики, ума там полностью замещена ситуацией установочной предвзятости. Не удивительно, что бессилие и бездумность науки наглядно проявляется в бесплатности пользования интеллектуальными продуктами, в демонстративной неценности теоретизирования, в общественном игнорировании любого умозрения, в повсеместно господствующем нечтении.

Вот почему индикатор нечтения – это лучший индикатор коллективного и научного безумия.  Безумия не в том смысле, что все дураки. Нет, у каждого в одиночку ума, особенно житейского, земного, приспособительного, более чем достаточно. Но у всего общества, коллектива в целом нет ума: оно не думает всерьёз ни о текущем деле, ни о своём будущем. Ибо невозможно без конца думать об одной проблеме много лет, и не суметь ее решить. Если не исправили проблему за десятилетия, значит не думали о ней. Общество безумствует уже 30 лет. А с коллективным сумасшедшим ничего не сделаешь. Удержать и успокоить его физически не хватит сил, образумить словом и мыслью нельзя, потому что он взведён и ничего не воспринимает, активно переживая клокочущую обиду и ненависть ко всему вокруг.

Однако, раз ситуация этого безумствования, проявляющегося в почти полной повседневной неконтактности и в абсолютном нечтении в умозрительной сфере, длится и длится уже несколько десятилетий, то она не может быть бессмысленной или случайной. Любое повторение одних и тех же ходов событий, обстоятельств, слов, мыслей на самом деле тренирует что-то в нас, в обществе, развивает в людях какие-то новые навыки или способности, а кроме того ещё и выявляет новое неизвестное содержание жизни и мыслей. Так сама реальность, природа заставляет нас задуматься всерьёз.

Если говорить о навыках, то эта языковая ситуация тотального нечтения формирует единый для всех навык не мыслительного, а интуитивного познания – итуитивирования, вчувствования в предмет без всякого дистанцирования от него. Это возможно лишь при абсолютном слиянии с предметом, либо в виде потребления предмета (пожирания), либо в виде полного самопознания предмета как себя самого. Очевидно, что в том и другом случае (когда ешь предмет или когда сам являешься предметом) никакого восприятия, чтения вовсе не требуется. Предмет просто переваривается-переживается как часть твоего организма. Но в данном случае предметом является не хлеб и вода, а тексты, мысли. Это значит, что все мы стали подлинно существовать как общество не в телесно-социальной, а в текстово-мысленной, виртуальной форме. Мы таким способом только формируемся как новый единый общественный субъект, связанный в единство как раз силой каждого личного интуитивирования. Общество обретает другую форму бытия.

И вот, почти уже превратившись в такую единую общественную личность, мы невольно обнаруживаем какое-то содержание,  неизвестное каждому из нас в одиночку. Нельзя сказать однозначно, что это за содержание. Мы его пока только чувствуем, но еще не понимаем точно. Ясно лишь, что так мы обнаруживаем какие-то идеи, неучтённые господствующей авторитетной наукой. Что-то наша сверхличная персона знает такого, чего не знает каждый из нас в одиночку. Что это за знание, можно лишь предполагать. Лично я, как единичная личность, то и дело высказываю соображения на этот счёт. Но я был бы полным глупцом, если бы думал без общественной проверки, что ухватил истину. А общественная проверка в теоретической сфере как раз и проходит в виде чтения. Таким образом, без чтения, без разговора мы не станем не только обществом личностей, но и не узнаем того неизвестного, что мы можем узнать лишь путём коллективного интуитивирования.

Преодолеть ситуацию нечтения нельзя насильственным путём. Невозможно заставить читать и тем более воспринять прочитанное. Можно только образовать ситуацию чтения. Для этого нужно правильно настроить все элементы этого образования: ценностную систему, авторитетные оценки, рынок чтения. В настоящее время из-за разрушенной системы образования нет ничего. Везде по-разному и по разным обстоятельствам доминируют мнимые локальные ценности, сомнительные традиционные авторитеты и навязанные частные бренды чтения.

Чтобы развернуть ситуацию нечтения к чтению, таким образом открывая путь к общему мировому (и мирящему) разговору, так начиная выход из всеобщей гражданской войны, нужно чтобы каждый допустил, что есть, существуют неизвестные ему ценности, о которых не говорил еще ни один авторитет. Нужно перестать чтить этот авторитет в самом себе. И тогда будешь способен читать, способен видеть и расшифровывать те знаки, которые давным-давно доступны каждому, но не кажутся знаками, достойными внимания.

С помощью этого сайта я наметил подлинную структуру ситуации чтения. Но структура без содержимого – ничто. Пока не будет хоть какого-то наполнения (авторами, книгами, статьями, оценками), то не будет и никакого обнаружения подлинной ситуации. Совершенно очевидно, что наполнить сайт в одиночку я не смогу, да и не мог даже пытаться. Я пока даже все личные материалы выставить не могу. Ещё предстоит очень много работы, чтобы их приготовить, извлечь из бумажного вида то, что сохранилось. Именно это я и буду делать. 

Как минимум, я собираюсь работать сам для себя в состоянии полного неконтакта.  Потому что неконтакт рано или поздно чреват контактом. Неконтакт является физической, технической, материальной настройкой контакта. Пока в состоянии неконтакта не создашь условий контакта, настоящий контакт никогда не возникнет.

---