За триста лет ломали нос мне, может, триста раз.

Хребет ломали, может быть, он сломан и сейчас.

Скелет не держат позвонки: не позвонки – труха,

движенье – боль, движенье – вопль. Матёрая тоска

крушит мой жалкий организм, как черепки – доска.

Проломлен череп много раз: зияют небеса

сквозь дырки в темечке. Туда и божия роса,

и угли дьявольски летят, мой разъедая мозг,

печаткой цинковой прижав его горячий воск

с такою силой ледяной, в шаблон его вводя,

что я теряюсь, где же я, и путаюсь с не-я.

От этих путаниц и пут, шизо, маньяк, кретин,

я вою денно, нощно в крик с крестин и до помин,

зубами острыми грызу податливых людей,

стальными кóхтями крушу живот страны моей,

по чреслам ползаю, червяк, огромный, как ковчег...

А те, кого ещё не спас, мнят: дескать, человек

своих бьёт, чтоб боялись мы. Понятно – ломонос.

Всего лишь Ломонос – не Бог, младенец – не Христос...

Дурная сила духа прёт, ломая крест, скелет,

труху мирскую, то есть то, в чём силы духа нет.

27.9.1997

---