Бухгалтерский оселок

(Сквозь разнотолки к подлинному толку денег)

22 сентября 2019 г. 20:22

Прежде всего выражаю благодарность А. Крохину за то, что он нашел в себе силы в какой-то степени вникнуть в построения А. Дронова и отозваться о них – о том, что, по его мнению, не стоит не только отзыва, но и особого внимания. При том, что я не очень согласен с общей оценкой Крохина, мне было важно увидеть, какие именно замечания выскажет профессиональный бухгалтер, знающий предмет бухгалтерии явно не хуже самого Дронова. Важна была профессиональная проверка, испытание на оселке настоящего знания и опыта.

Как оказалось, острие критики направлено совсем не на детали. Да, некоторые замечания Крохина по деталям имеют смысл. Но, кажется, либо отвлечённый от самой детали (об исторической сути банкнот в пику их текущему пониманию), либо необязательный (о том, как на практике в производственных обменах обходится двусмысленный государственный запрет на использование наличных). Досадно, если обнаружилась неточность или недоговорённость. Но не смертельно. Не выпадать же из-за этого в осадок, точильным камнем на дно. А критиковать стиль  выражения Дронова и вовсе нет смысла. Я с самого начала констатировал полный «аграмматизм» и просил не обращать внимания на это. К тому же и я сам кое-где приложил руку к этому стилю, пытаясь хоть как-то его улучшить. Скорее всего, неудачно – из-за опасения повредить подлинное значение неуклюжих конструкций. А Дронов в принципе отказался доводить редакцию своих текстов до общенормального вида. И вообще, фактически не хочет обсуждать свои предложения. Устал, видимо, от многолетнего невосприятия. На что же в таком случае он рассчитывает? Боюсь, что уже ни на что.

Самое серьёзное, по-моему, критическое наблюдение Крохина заключается в том, что Дронов не изобрёл ничего нового. Потому что и так все ценные бумаги на практике используются как деньги, да и по деталям и сути оборота распределительных бумаг не добавлено ничего особенного.

При всём очевидном скепсисе Крохина, он сделал наблюдение, по-моему, только подтверждающее разумность идеи Дронова. Попробую вкратце объяснить этот парадокс.

Думается, что Крохин просто не заметил, что Дронов и не хотел изобретать с нуля нечто оригинально новое, «неизвестные ранее денежные инструменты», чтобы заместить ими существующие, «давно придуманные» формы. В том-то и прелесть, что тот, осмысляя правовую суть всех ценных бумаг, выбирает из существующего лучший в правовом смысле инструмент (распорядительную бумагу), переосмысляет его использование и пытается закрепить самое важное в использовании в качестве закона денежного обращения в производственных обменах.

Детали этой формулы постоянно на все лады объясняются самим Дроновым. Жаль, что не общедоступным языком, а личным, бухгалтерски-специализированным суржиком, да ещё с большой долей нечленораздельности. Наверно, бухгалтерам, вечно живущим в сообщающихся потоках цифр, трудно сохранить приверженность к общепринятому языку. Но если даже и так, это не имеет особого значения. Кто хочет понять, тот поймёт. Тем более, по заверениям Дронова, всё понятно как раз нужным специалистам. Крохин это подтверждает хотя бы тем, что не находит ничего ново-непонятного.

Но даже мне, никогда не сталкивавшемуся с бухгалтерией, тоже понятна суть. И я уже несколько раз указывал её. Повторю еще раз для выделения формул, чтобы они постепенно проникали в массовое сознание.

Все ценные бумаги, включая общие деньги, вращающиеся в обиходе граждан в виде банкнот (купюр), монет, банковских счетов, с помощью пластиковых карт и расчетных электронных устройств, имеют кредитно-долговую природу. Товарно-денежный обмен в этих ситуациях, с правовой точки зрения, происходит как обмен чужими долгами. Обезличенный чужой долг невозможно взыскать напрямую. Это порождает систему мнимых денег, финансовых пузырей, неэквивалентных обменов, мошеннических уценок и изъятий теми, кто является хозяевами денег (кто контролирует эмиссию хоть в виде создания долгов-кредитов, хоть в виде перенаценки цен).

Распорядительные бумаги по своей общепринятой природе не являются долговой бумагой, но такой, которая прямо передаёт право собственности на ценность. Получая такую бумагу, получаешь не чужой долг, а право требования ценности (её эквивалента) у банка. Обмен реальными ценностями между предприятиями банк обеспечивает такими бумагами и погашает их после реализации ценностей, зачисляя каждому предприятию его долю (в виде эквивалента, за вычетом доли банка, налогов и т.п.), являющуюся результатом всех операционных расчётов, которые отражают фактические переходы ценностей из рук в руки. Так происходит денежный взаимозачет между всеми участниками реального производства. Никакой недостаточной или избыточной эмиссии быть не может, никаких пузырей и обвалов. Всё происходит только по факту появления и реализации на рынке реальных произведённых ценностей.

Всё. Это главное. Главное, что и сейчас есть во всех этих денежных инструментах. Как раз потому что оно есть, его и удобно использовать с новыми функциями, в новом статусе, в расширенном объеме и т.п. Не столько придумать новое, сколько по-новому пользоваться и не допускать другого, разрушающего пользования.

Так что то, что касается недоумения Крохина о бессмысленности выделения распорядительных бумаг в качестве денег из всего набора ценных бумаг, то, мне кажется, той тонкости, на которую напирает Дронов, Крохин просто не придал  нужного значения. Почему же не придал? Это науке неизвестно. Очевидно, какая-то бухгалтерская усталость, подобная дроновской. Дескать, «всё придумано до нас». Главное, правильно учесть потоки, верные цифири, правильные буквы: дебет-кредит, кредит-дебет…

В этой ситуации говорить об остальных деталях дроновских товарных денег мне пока совсем не интересно. Потому что будут ли они именно такими, как предположил Дронов, зависит совсем не от него, а от того, кто, когда и как будет реализовывать подобный проект. Как я понял, Дронов уже лет десять хлопочет в направлении реализации. Учитывая, какого понимания он добился от всех нас, экономистов, хозяйственников, бухгалтеров и филологов, не думаю, что реализация будет нашими руками и при нашей жизни.

К тому же, как я уже успел осмыслить и приспособить его предложения для всего круга денежного обращения, я уверен, что реализовывать нужно не только проект Дронова. Необходима увязка существующих кредитно-долговых денег с товарно-производственными, по Дронову. И здесь ещё много чего нужно продумывать и придумывать, обтёсывать и обтачивать, проверять и выверять на самых разных профессиональных оселках.

Пока это делать некому. Потому что каждый профессионал своего хозяйственного дела полностью изолирован, живёт своим делом и думками, не желая выходить за рамки своего практического и теоретического кругозора. Нужно ведь выходить из рамок привычных слов, дел, опыта. Т.е. выходить из себя, умалиться и приобщиться к большему, к общему. А это ведь так больно. Вокруг же все толкаются, бьются, достают глупостями, выводят из себя... Нужно уточнить. Нет, не все. Толкаются только неучи и бандиты. А нормальные люди просто разно толкуют. Вот почему выйти за рамки, из себя – это значит оказаться в пространстве общего разговора.

Но когда люди вообще не желают говорить по общему делу, то они и будут стоять в вечном раздумье между двух копён, как Буридановы ослики.

Ну сколько можно вариться в собственном соку и истекать желчью?

Это не конструктивно.