Среди множества точек зрения о причинах гибели советского общества выделяется точка зрения, в которой в качестве основной причины называют товарность советской экономики. Положительным моментом данной точки зрения является тот момент, что причина все-таки ищется в базисе советского общества, в материальном производстве. Однако товарность рассматривается в общепринятых категориях, без учета тех новых черт, которые она, с одной стороны приобрела в советской экономике, а с другой стороны, привнесла в нее. Как правило, товарность советской экономики рассматривают с позиции товарного производства, основанного на частной собственности; ничего свыше того, что есть в Капитале. Советская политэкономическая наука ничего нового не сказала и сказать уже не сможет. Маркс в своем труде дал анализ микроанатомии товара и товарных отношений в обществе, в котором отношения строятся между производителями, обособленными друг от друга частной собственностью. В советском же обществе частная собственность была уничтожена, и всецело господствовала государственная, законодательно именуемая общенародной, собственность.  Поэтому мы ничего не можем сказать о советской товарности, постоянно обмусоливая общие определения частнособственнического товарного производства. Причину следовало бы искать не в товарности вообще, а в тех особенностях товарности, присущих именно советской экономике, которые отличают советское товарное производство и от простого, и от капиталистического. 

Социалистическая экономика в своей основе предполагает уничтожение частной собственности и установление единой государственной, общенародной собственности. Уже одно это действо порождает совсем иные отношения в обществе.

Во-первых, государство становится собственником общественных средств производства и посему оно уже есть не только политическая надстройка, оно является экономическим субъектом, который активно участвует в производственном процессе, что и нашло свое отражение уже в Программе РКП(б), принятой в 1919 году на VIII съезде партии.

Во-вторых, конечная цель всякого общественного производства независимо от общественной формы заключается в удовлетворении потребностей индивидуумов. Социалистическая экономика призвана сделать данную конечную цель своей непосредственной целью, что порождает единство интересов всех участников общественного производства. Реализация поставленной цели осуществляется посредством создания общественного продукта в общественном производстве.

В-третьих, уничтожение частной собственности делает возможным и необходимым осуществление планомерной организации общественного производства. Тем самым признается общественная природа современных производительных сил, превращающих процесс труда любого предмета потребления в общественный процесс труда, когда даже для производства даже маленькой булочки, грош цена которой, необходим труд миллионов людей в различных отраслях общественного производства; их производственная деятельность взаимосвязана и взаимозависима, что требует сознательной планомерной организации. Планомерная организация общественного производства существенно меняет природу общественной связи между участниками материального производства. Если в условиях досоветского товарного производства отношения между производителями устанавливались по окончанию производственного процесса в товарном обмене, то при планомерной его организации данные отношения устанавливаются еще до начала производства в плановом периоде, в процессе разработки самих производственных планов.

Общественные отношения, возникающие в процессе планомерной организации общественного производства, заключаются не только и не столько в установлении связи между предприятиями, звеньями единого общественного производства, и соответственно в определении того, кто, кому, что и в каком количестве должен будет поставлять в предстоящий плановый период. В условиях планомерной организации общественного производства возникло совершенно новое производственное отношение, а именно отношение между государством, которое как экономический субъект разрабатывает единый государственный план общественного производства, и предприятиями, на которых ложится вся ответственность за выполнения производственных планов. Это новое производственное отношение есть отношение по поводу производства общественного продукта, предназначенного для удовлетворения общественных и личных потребностей.

В таком случае, как справедливо утверждается, например, в докладе РКРП, посвященном 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции, общественное производство становится непосредственно-общественным. Все именно так и было бы в советской экономике, если бы не одно «но». Это «но» заключается в сохранении товарной формы продуктов труда в советской экономике, и, тем самым, в сохранении товарности производства.

Товарность проявляется в том, что, во-первых, продукт труда выступает в качестве товара, который обладает внутренней  двойственностью. Товар «стол» есть стол и не-стол. Как полезная вещь, как потребительная стоимость, способная удовлетворять человеческую потребность, он есть стол, но как стоимость он всего лишь некоторое количество овеществленного абстрактно человеческого труда, которое в данном случае выступает в столообразной форме.

И во-вторых, общественные отношения между участниками общественного производства всегда проявляются как отношения вещей, а следовательно, люди поступают так, как того требуют законы движения вещей, т.е. вещи управляют людьми.

Мои исследования товарности привели меня к следующим выводам. Товарность способна к мимикрии. Она, подобно хамелеону, может приспосабливаться к изменившимся условиям. В новых условиях развивается содержание товарности, поэтому последняя, сохраняя старые формы, находит новые формы, в которых новые производственные отношения проявляются как отношение вещей.

Возьмем простое товарное производство. Каждый ремесленник собственным трудом, используя собственные средства производства, в условиях общественного разделения труда создает определенный предмет потребления, который вполне естественно является его собственностью. Любое ремесленное производство охватывает весь или почти весь процесс труда от вещества природы до созданного предмета потребления, покидающего производство и поступающего в потребление индивидуумов. Такое производство делает ремесленника царем и богом в его ремесленной мастерской, он сам себе господин, он независим от производств других товаропроизводителей, и эта независимость порождает технологическое обособление ремесленного производства. Вместе с тем труд товаропроизводителей односторонен, ибо каждый из них создает всего лишь один какой-либо товар, а потребности их разнообразны, и для удовлетворения своих потребностей товаропроизводители обмениваются между собой продуктами труда. Тем самым продукт труда становится товаром, а сами товаропроизводители вступают в обмене в общественные отношения между собой. Но данные отношения, во-первых, возникают по окончании процесса производства, и, во-вторых, проявляются в товарообмене как отношения обмениваемых вещей.

Но вот в недрах простого товарного производства выросла капиталистическая мануфактура, которая становится товаропроизводителем вместо ремесленника. Поскольку сохраняется частная собственность, постольку отношения между товаропроизводителями по-прежнему остаются товарными.

Однако главной отличительной чертой процесса труда, осуществляемого на мануфактуре, является внедрение разделения труда между различными участниками единого мануфактурного труда. Поэтому, если товар ремесленника есть продукт его индивидуального труда, то товар, созданный на мануфактуре, – продукт коллективного труда. Ремесленник трудился, используя собственные средства производства, рабочие мануфактуры трудились, потребляя в процессе труда средства производства, принадлежащие собственнику мануфактуры, т.е. капиталисту. Собственность на средства производства отделилась от труда. Рабочий обладает только способностью к труду, но не имеет возможности ее реализовать, ибо он отделен от средств производства и тем самым обособлен от них. Ими владеет капиталист, но без рабочего они мертвы. Чтобы вдохнуть в них жизнь, капиталист должен соединить принадлежащие ему средства производства с рабочим, который своим трудом оживляет их. А значит, капиталист и рабочий должны вступить в отношения друг с другом. Возникло новое производственное отношение, отношение между капиталистом и рабочим по поводу найма на работу. Но в обществе, основанном на товарной форме продукта труда, всякое производственное отношение, существующее между людьми может выступать как отношение товаров, поэтому товарность находит новую форму своего бытия, и этой формой становится рабочая сила человека. Естественная способность человека к труду становится товаром. Если до капитализма товарами являлись продукты труда, то теперь им становится рабочая сила, как неотъемлемо присущая человеку способность трудиться. А вслед за превращением человеческой способности к труду в товар капитализм сделал товаром и честь, и совесть человеческую. На смену рыцарского романтизма пришла эпоха голимого чистогана.

Такое же развитие произошло и с советской экономикой. В ней между участниками общественного производства возникли совершенно новые, связанные с планомерной организацией общественного производства производственные отношения, которые в условиях сохранения товарности могут быть только товарными, т.е. проявлять себя как отношение вещей. Чтобы разобраться в данном вопросе, необходимо сделать хотя бы небольшой анализ.

Товарность есть раковая опухоль в теле общественного производственного организма, которая своими метастазами поражает все его органы. Первой жертвой товарности в советской экономике становится общественный продукт, который, как совокупность полезных вещей, произведенных для удовлетворения потребностей как общества в целом, так и отдельных его членов. Но в условиях сохранения товарности общественный продукт представляет собой совокупность товаров.

Товар обладает  двойственностью, он есть единство потребительной стоимости и стоимости. Отрицать двойственность советского продукта труда наивно, об этом красноречиво говорили прейскуранты цен как на предметы потребления, так и на средства производства. И те, и другие были товарами. А поскольку общественный продукт суть совокупность товаров, постольку внутренняя двойственность товара придает и общественному продукту внутреннюю двойственность; он есть единство совокупности потребительных стоимостей и совокупной стоимости.

Присущее товару его внутреннее единство противоположностей находит свое внешнее выражение в отношении товара и денег. Первый воспринимается как потребительная стоимость, вторые – как стоимость. Общественный продукт также находит внешнее выражение своей двойственности: с одной стороны, он есть совокупный продукт, как совокупность товаров, а с другой – валовая продукция, т.е. некоторое количество денежного материала, в котором находит свое выражение совокупная стоимость общественного продукта. Данное количество денег существует идеально, они есть мысленно представляемые деньги, их нет в реальности, они существуют только в виде записей в плановых, бухгалтерских и статистических документах. Но как бы то ни было, двойственная природа товара породила двойственное бытие общественного продукта; он есть совокупный продукт, и он же есть валовая продукция. Совокупный продукт отражает качественное содержание общественного продукта, валовая продукция придает общественному продукту количественную определенность, выраженную в определенном количестве денег.

Небольшое отступление. В советской экономической практике совокупную стоимость общественного продукта выражали не только в валовой продукции, но еще бытовали такие показатели как товарная продукция, реализованная продукция, нормативно-чистая продукция. Их исчисление различно, но в любом случае они представляли собой определенное количество денежного материала, поэтому существо данной формы бытия общественного продукта оставалось неизменным, они все были денежным выражением совокупной стоимости общественного продукта.

Поразив метастазами общественный продукт,  товарность принимается за цели общественного производства, придавая им двойственное содержание. При разработке планов общество определяет плановый общественный продукт, который необходимо произвести в предстоящий плановый период. Данный плановый продукт есть цель, которую общество собирается достичь к концу планового периода. Однако в условиях товарности плановый общественный продукт также бытует в двух формах: он есть совокупный продукт, и он же есть валовая продукция, выраженная в некотором количестве денег. Цель производства раздвоилась. Наряду с естественной целью: производство совокупного общественного продукта, как производство потребительных стоимостей, предназначенных для удовлетворения потребностей, возникла новая цель: производство совокупной стоимости общественного продукта, находящая свое выражение в валовой продукции.

Поразив двойственностью плановый общественный продукт товарность с неизбежной естественностью поражает планомерную организацию общественного производства. Советское планирование есть планомерность общественного производства, оплодотворенная товаром, и результатом этого явилось рождение товарного плана. Что же это за чудо, товарный план? Если объяснить коротко, то сама планомерная организация находит свое выражение в плане, который является формой ее проявления, но поскольку производство сохранило товарный облик, постольку имеет место производство товаров, поэтому это не просто план, а товарный план.

Каково же содержание товарного плана? Как было сказано выше в условиях планомерной организации общественного производства возникает совершенно новое производственное отношение, а именно отношение между государством, как экономическим субъектом и предприятиями, точнее директорами, которые всецело отвечали за деятельность вверенных им предприятий.  Эти отношения заключались в том, что государство разрабатывало производственные планы, а директора обязаны были организовать работу трудового коллектива предприятий, чтобы выполнить план. Это совсем не означает, что предприятия получали готовый план сверху и только выполняли их. Нет, они принимали участие в разработке планов, разрабатывали свои производственные планы, но основой для разработки этих планов были директивы вышестоящих органов. Они устанавливали основные показатели для разработки планов предприятиями, они же и контролировали выполнение планов по установленным показателям и они же оценивали предприятия по этим же показателям. И основным показателем для предприятий был показатель в зависимости от того или иного исторического периода развития советского производства либо валовая продукция, либо товарная продукция, либо реализованная продукция, либо нормативно чистая продукция, но все эти показатели являлись денежным выражением совокупной стоимости общественного продукта, все различия заключались всего лишь в способе исчисления, но это существо вопроса не меняет. Поэтому в дальнейшем я буду говорить о валовой продукции.

Таким образом, государства на начало планового периода устанавливало предприятиям плановое задание по производству валовой продукции, то есть валовой стоимости общественного продукта. Трудовые коллективы предприятий под руководством директоров должны были произвести общественный продукт, т.е. массу товаров, совокупная стоимость которых была бы не ниже установленного планового задания по валовой продукции. Такое взаимоотношение между государством и директорами можно выразить следующим выражением: плановая валовая продукция = произведенные товары. Поэтому отношения между государством и директорами, как мы видим, проявлялись через отношение вещей.

Товарный план, например, для швейной фабрики, будет выражаться следующим равенством:  200 000 рублей = 600 костюмов + 1000 платьев + 1500 рубашек. То есть швейная фабрика должна в данном плановом периоде произвести массу товаров на сумму 200 000 рублей, при этом произвести 600 костюмов, 1000 платьев и 1500 рубашек. Если учесть, что цена костюма равна 100 рублям, платья – 80 рублям, а рубашки - 40 рублям, то, заменив в правой части равенства указанные потребительные стоимости на их стоимостные выражения, можно убедиться в том, что в обеих частях будет сумма в 200 000 рублей. Контролировали и оценивали выполнение планов предприятиями по валовой продукции, выраженной в 200 000 рублях. Для облегчения дальнейшего анализа мы можем представить себе однопродуктовый товарный план для нашей швейной фабрики, например, 100 000 рублей = 1000 костюмов.  

А теперь давайте обратимся к экономическому наследию Маркса, к «Капиталу», к великолепному анализу микроанатомии товара. Данное выражение, 100 000 рублей = 1000 костюмов, по существу, ничем не отличается от анализируемой Марксом простой, единичной, случайной формы товарной стоимости, выраженной отношением двух товаров друг к другу, отношением 20 аршин холста к одному сюртуку, или 20 аршин холста = 1 сюртуку. Различие заключается только в том, что Маркс рассматривает отношения, возникающие в обмене вещей, а имеет место сопоставление в товарном плане нет отношений обмена, в нем планируемой валовой продукции с производимым совокупным продуктом. Поэтому в марксовом выражении идет речь о товарной стоимости, в нашем выражении о валовой стоимости общественного продукта. Но несмотря на данное различие, в обоих случаях это есть отношения вещей. Наши 100 000 рублей вступали в отношение с костюмами, 20 аршин холста - с сюртуком. Поэтому и наши 100 000 рублей, и 20 аршинам холста стремятся выразить свою стоимость, первые в костюмах, вторые - в сюртуке. И соответственно наши 1000 костюмов, как и сюртук, находятся в эквивалентной форме. Костюмы являются эквивалентами 100 000 рублей, сюртук – 20 аршин холста.

Согласно анализу Маркса сюртук, вступив в отношение с холстом, причем вступив в это отношение в качестве эквивалента, представляет собой уже не потребительную стоимость, которая удовлетворяет потребность людей, он есть стоимость сама по себе, стоимость вообще, в сюртуках измеряют стоимость холста. Тоже происходит и с нашими костюмами. Поскольку они находятся в отношениях с плановой валовой продукцией, выраженной в деньгах, причем находятся в эквивалентной форме, постольку они, подобно сюртуку теряют свою естественную потребительную стоимость, они выступают в этом отношении всего лишь костюмообразной предметностью, обладающей стоимостью и соответственно совокупной стоимостью. Они суть костюмообразная форма совокупной стоимости валовой продукции.

Практически из сказанного следует только одно. Советские предприятия производили не костюмы, как вещь предназначенную для удовлетворения потребностей, а валовую стоимость, в данном случае, в костюмообразном виде. Валовая продукция выражается в деньгах, но последние по своей природе циники и они безразличны к тому, какой товар вступает с ними в отношение, они в нашем случае готовы выразить свою стоимость в любом товаре, каким бы уродливым или смердящим он не был. Поэтому возвращаясь к товарному плану нашей швейной фабрики, можно просто воскликнуть: а план-то можно выполнить и по-другому, например, 200 000 рублей = 200 костюмов + 2000 платьев + 500 рубашек. Чем определяется изменения номенклатуры при выполнении плана выходит за рамки данной статьи. Но одно можно сказать точно, что товарный план стимулировал советские предприятия производить не потребительные стоимости, необходимые для удовлетворения потребностей, а совокупную стоимость общественного продукта. В самом товарном плане исчезает всякий след естественной потребительной стоимости, в нем существовала только одна-единственная общественная потребительная стоимость: определенное количество денег, в которых находила свое выражение совокупная стоимость общественного продукта и которые представляют собой особенную форму его бытия: валовую продукцию.

Товарность породила двойственность целей производства, а товарный план расставил приоритеты среди целей. Государство разрабатывало производственные планы, и основным показателем этих планов была валовая продукция. План – закон, он должен быть выполнен, и директора должны были организовывать производство на вверенных им предприятиях таким образом, чтобы был выполнен план по производству совокупной стоимости общественного продукта, а для этого следовало создать такую массу товаров, совокупная стоимость которых была бы не ниже установленной величины совокупной стоимости, выраженной в валовой продукции. Целью производства стало производство общественного продукта, но не в его всеобщей форме, как совокупного продукта, как совокупности потребительных стоимостей, а в его особенной денежной форме, как валовая продукция, как совокупная стоимость. Единство интересов в обществе разрушилось, интересы государства стали отличны от интересов общества. Для более полного удовлетворения потребностей обществу необходимо производство общественного продукта в возрастающих размерах, и государство при разработке своих планов тоже стремится к увеличению планируемого общественного продукта, но обществу нужен совокупный продукт, а государство планирует валовую продукцию и устанавливает плановые задания по ее производству.

И как следствие советское производство также приобретает двойственность. С одной стороны, советское производство было процессом труда, в котором создавались полезные вещи, потребительные стоимости.  С другой стороны, советское производство представляло собой процесс создания совокупной стоимости общественного продукта. В условиях, когда производственную деятельность оценивали по валовой продукции, то потребительные стоимости создавались непосредственно для выполнения планов по производству совокупной стоимости, и опосредованно для удовлетворения потребностей. Потребительная стоимость создавалась, в первую очередь, не как полезная вещь, предназначенная для удовлетворения потребностей, а как овеществленная носительница совокупной стоимости.

Товарность оказала свое влияние на планомерную организацию общественного производства тем, что породила товарный план, но имело место и обратное влияние планомерной организации общественного производства на товарность.

1. Советский товар сохранил свое единство противоположностей, как потребительная стоимость и стоимость. Но наряду с этим он приобрел совершенно новую противоположность. Советский товар, как частичка общественного продукта, представлял собой единство потребительной стоимости и совокупной стоимости, и эта его новая противоположность являлась определяющей в советской экономике. Если товар в обычном политэкономическом смысле производился для обмена, то советский товар производился для выполнения плана.

2. Планомерная организация общественного производства оказывает свое влияние и на сферу товарного обмена. На смену свободного рынка пришел планомерно-организованный товарный обмен. Рынок был сведен к поставке, где планом еще до начала производства в процессе его разработки было предопределено, кто, кому, что, в каком количестве и по какой цене должен поставлять продукцию. Поэтому поставщик работал на известного покупателя, - и именно поэтому можно считать, что слова Ленина: «советский товар есть уже не товар в обычном политико-экономическом смысле» - отражают действительность. Но это одна сторона вопроса. Другая вытекает из первой и заключается в том, что планом было предопределено, кто, у кого, что, в каком количестве и по какой цене должен покупать. Покупатель был привязан к определенному поставщику, другого он не мог иметь, ибо у каждого поставщика есть свои утвержденные плановыми органами покупатели. Установленные связи между поставщиками-продавцами и потребителями- покупателями порождали зависимость покупателя от поставщика, ибо первому предоставлялось право покупать необходимые товары только у определенного поставщика. В таком случае правила свободного рынка отсутствовали, и посему реформа 1965 года была пустым звуком. Ведь её проведение было связано со стремлением обязать поставщика производить то, в чем существует потребность. Именно с этой целью был осуществлен переход от валовой продукции к реализованной продукции. Однако в условиях зависимости покупателя от поставщика сбыт был гарантирован. Все, что произведено, обязательно будет продано.

3. В условиях крупного производства, при котором рабочий есть член трудового коллектива, а его труд выступает всего лишь как звено коллективного труда, создающего товар, с одной стороны, и сохранения товарной формы продуктов труда, с другой стороны, присущая человеку естественная способность к труду сводится к рабочей силе, обладающей стоимостью. Тем самым рабочая сила была, есть и будет товаром, если сохраняется товарное производство в условиях крупного производства. Но тот факт, что рабочая сила сохранила товарную форму своего бытия, еще никак не указывает на господство государственного капитализма в советской экономике. Сторонники госкапиталистической точки зрения, во-первых, неправильно определяют особенности формирования стоимости рабочей силы, хотя некоторые наброски этого можно найти у Тони Клиффа, и во-вторых, они вообще не рассматривают потребительную стоимость рабочий силы в советском производстве, для них она может заключаться только в том, что рабочим создается прибавочная стоимость.

Относительно стоимости рабочей силы. Если смотреть на эту проблему глазами рабочего, то он всегда определял величину своей зарплаты, а это есть не что иное, как цена рабочей силы, стоимостью товаров, необходимых для собственного воспроизводства и содержания членов своей семьи. Если же на это посмотреть глазами государства, которое разрабатывает производственные планы, то у него особый взгляд, требующий рассмотрения.

Валовая продукция есть сумма стоимостей товаров, которые представляют собою натурально-вещественный состав валового общественного продукта и включают в себя как средства производства, так и предметы потребления. Совокупность предметов потребления есть не что иное, как фонд жизненных средств, предназначенный для удовлетворения потребностей членов общества, а их совокупная стоимость представляет собой стоимость фонда жизненных средств. Но поскольку данный фонд жизненных средств поступает в потребление работников общественного производства, постольку совокупная стоимость его есть не что иное, как стоимость совокупной рабочей силы общества. Тем самым сумма стоимостей товаров предметов потребления в денежном выражении есть не что иное, как совокупный общественный фонд заработной платы, который может быть распределен между участниками общественного производства.

Государство, разрабатывая производственные планы, устанавливало для предприятий не только плановые задания по валовой продукции, но и размер фонда заработной платы, представляющего собой стоимость коллективной рабочей силы, которую имеет право директора выплатить своему трудовому коллективу в целом. Какую же заработную плату директор выплатит тому или иному работнику, дело самого директора, но при этом он обязан опираться на установленные опять-таки государством тарифы и оклады. Установление фонда заработной платы в качестве планового показателя возникло не сразу, окончательно достаточно жесткая его привязка к объему валовой продукции была утверждена, начиная с 1939 года. С установлением жесткой связи фонда зарплаты и объема производства, выраженного в валовой продукции, директора оказались между молотом и наковальней, сверху дай план, снизу дай зарплату.

Если говорить о потребительной стоимости товара "рабочая сила", то она может и должна быть связана с целью самого производства. А поскольку целью советского производства, как мы видели выше, было производство валовой стоимости общественного продукта, постольку полезность рабочей силы заключается в том, что рабочий своим трудом создает эту самую валовую стоимость, причем в силу двойственности труда создает двояко. Абстрактно человеческим трудом создается новая стоимость, а конкретным трудом переносится стоимость потребленных средств производства. Последнее обстоятельство играло определяющую роль в советской экономике.

Существование товарности предполагает наличие обособления. В условиях простого и капиталистического товарного производства это обособление выражалось в частной собственности товаропроизводителей. Тот факт, что рабочая сила стала товаром, связано с отделением и тем самым обособлением рабочего от средств производства. Но в советской экономике частная собственность отсутствует, а товарность есть. Она породила совершенно новое обособление: обособление интересов государства от интересов общества. Экономической основой данного обособления стал товарный план, основа которого, как было показано, являлась валовая продукция, производству которой государство подчинило все общественное производство. Кроме того, именно наличие этой особенной формы бытия общественного продукта, придавшей ему количественную определенность, создало возможность планирования сверху, планирования от достигнутого уровня, посредством установление заданий в виде темпов роста.

В советской экономической литературе, и не только в ней, интересы государства всегда выдавались как общенародный интерес, т.е. интерес всего общества, а вот предприятия, мол, нарушали поставки, не выполняли планы по номенклатуре. Но в реальности это есть перекладывание с больной головы на здоровую. Предприятия получали план от государства, а план, как известно, – закон, и посему директора обязаны выполнять его. И именно ради выполнения плана по производству совокупной стоимости в жертву приносилась полезность производства, как средства по созданию предметов потребления. Предприятия есть жертвы планов по производству совокупной стоимости. Поэтому обособление предприятий есть следствие обособления государства, ибо именно оно совместно с плановыми органами устанавливало и утверждало валовые задания предприятиям и, впоследствии, требовало выполнение этих планов.

Приобретение государством своего особого интереса, и на этой основе его обособление от общества не осознавалось ни когда оно возникало и утверждалось в 20-е годы прошлого века, ни когда судьба советского общества оказалась обреченной в годы перестройки, и, к сожалению, не осознается и по сей день. Это обособление государства есть следствие существования товарности в советской экономике, но поскольку не осознавалась сама обособленность, постольку не могла быть признана товарность в качестве причины этого обособления. Обществу необходим совокупный продукт, как совокупность потребительных стоимостей, удовлетворяющих потребности людей. Государство же в планах устанавливает задания по производству валовой стоимости общественного продукта. А что планировалось, то и производилось. Государство с самыми благими намерениями разрабатывало планы, уверенное, что действует во блага народа, но благими намерениями устлана дорога только в ад. Хотели, как лучше, а получалось, как всегда.

Наряду с тем, что товарность породила особый интерес государства, отличный от интересов общества, она породила и независимость разработки планов по производству валовой продукции от непосредственного производства, она породила планирование от достигнутого уровня производства. Основу данного планирования составляли так называемые динамические коэффициенты или известные всем темпы роста. Министерствам и предприятиям установили плановые задания, они их выполнили, им на следующий плановый период утверждают более высокое задание, они снова справляются с планом, им снова увеличивают задание и т.д. Осуществляя планирование от достигнутого, государство с Госпланом стали независимы от самого производства, но и производство в таком случае становится независимым от воли и желания людей.

В итоге мы получили экономику двуликого Януса. Составляя планов громадьё, мы верили, что широко распахиваем двери в светлое будущее, но оказывалось, что с каждой пятилеткой мы все шире и шире приоткрывали дверцу, где находился лаз вспять. Все противоречия советской экономики заложены в товарном плане и по мере расширения советского накопления они все более и более обострялись и привели, в конечном счете, к кризису планомерной организации общественного производства, основанной на товарном плане, что и стало причиной перестройки с последующей реставрацией капитализма.

 

---