Рука не дрогнет, выводяштя план.

Не Ты ль водил моею слабою рукой?

Хучь Богом дан, я вовсе не Богдан,

и ты, Иван Иваныч, не герой.

 

На этом плане только бодыльи,

промеж осоки старый коровяк.

И промысел одной святой семьи

тут прям, как тот извилистый червяк.

 

Гадай же, брат, Тот трезвый или пьян,

в чертёж впиша одну лишь рябь болот:

его ЦК учил сажать бурьян,

мочой заправив личный самолёт.

 

Покаюсь, впрочем, это не ущерб:

растет осока – вырастет и клеть:

посадишь молот, звёздочку и серп –

пожнешь червонцы, серебро и медь.

 

Душа не жаждет сих метаморфоз –

она сама скуёт их тонны три:

на десять соток втиснутый колхоз –

давно фундамент в чертежах Земли.

 

Не в городе стоит, не Селифан.

Расскажешь правду – засмеют на смéрть.

Не даст там справки и двойной Иван.

На слово верить? Если можешь – верь.

 

Вот здесь домишко, баня, рядом сад,

где груши тряс в ХХ-м хулиган.

Не так ли, Боже? Всё верни назад.

Я начертал той жизни точный план.

18.11.1992

---