О мировой гражданской войне
(По киносказке П. Луцика «Окраина»)
Повезло вчера, 17.10.2024 г., по ОРТ впервые посмотреть фильм Петра Луцика «Окраина» 1998 г., получивший множество фестивальных призов, но никакого проката и массового успеха и тут же канувший в забвенье. По сути, это единственный фильм сценариста со странной судьбой, родившегося на Украине под Киевом, отучившегося в Московском институте стали и сплавов, но после сразу же переквалифицировавшегося в киношники (в администратора, актёра, сценариста, режиссёра), а вскоре после короткой неоднозначной славы «Окраины» внезапно умершего в 40 лет.
С первых кадров бросается в глаза странность, необычность изображаемого, что легко опознать как аллюзии к классикам (например, «Земля» Довженко о борьбе с кулаками на Украине во время коллективизации). Максимальная традиционно-киношная, чёрно-белая реалистичность и даже натуралистичность видов, соответствуя высокому, былинному и советскому, героико-идеологическому пафосу подачи героев и их речей то и дело граничит с гротеском, схематичностью, условностью характеров и сцен и уж тем более контрастирует с однозначным и прямолинейным содержанием высказываний, с элементарностью и однозначностью личных страстей, бесчувствием, омертвелостью, садизмом, которые, однако, легко и будто немотивированно выражают свою противоположность – предельную ситуативную сконцентрированность добрых помыслов, надличную целеустремленность поступков, высшую справедливость действий. Парадоксальность и нежизнеподобие намеренно сгущены, выделены, хотя сплошь и рядом даются едва ли не документальные свидетельства времён, сразу многих – как минимум за сто лет.
Что уж говорить о происходящем. События по известной житейской ситуации относятся к середине 1990-х гг. Но весь антураж (одежда, жильё, быт, техника, оружие) усреднён до монументально-примитивисткой атрибутики, до сигналов середины века, точнее – перелома века. Хоть очень многое выглядит переломом 20 в., речь скорее обо всех Великих переломах разных веков. Хотя внешне это опять борьба с новыми русскими кулаками, хитростью и обманом отнявшими у южноуральских крестьян Романовского хутора их хуторские земельные наделы (по 40-50 га от бывшего колхоза), на которых теперь затеваются скважины и нефтедобыча. По сути, землю, с которой люди жили хоть в общинно-романовском, хоть в советско-колхозном, хоть в частном порядке, у них отняли даже не сообщив, когда, кому и на каких основаниях.
Фабула сводится к тому, что два с половиной хуторских активиста (два зрелых мужика и один молодой доходяга при смерти), вооружившись своим обычным охотничьим оружием, решают дознаться «по-тихому», что и как произошло, и отстоять свою землю. Сначала они идут на хутор к бывшему председателю колхоза, без которого эта афера не могла произойти. Тот отстреливается, его пленяют, но и под пытками он не признаётся, пока его случайно не полутопляют в проруби и не замораживают, а потом реанимируют ещё более интенсивным физическим воздействием. В результате он приходит в нормальное чувство и не только сообщает об афере, что его обманул небольшими взятками некий кооператор, но и присоединяется к своим «палачам». Только теперь четверо правдоискателей отправляются по Руси на мотоциклете председателя в поисках справедливости.
Сначала к кооператору, облапошившему председателя. Потом к областному, обкомовскому начальнику, под прикрытием которого действовал кооператор. Везде они проявляют чудеса добротерпения, переходящего в решительные зверства, и везде вырывают правду о вышестоящих мошенниках и выгодоприобретателях. Понеся на пути потери (похоронив убитого председателя), уже троица, во главе с воспрявшим здоровьем и духом доходягой, на мотоцикле приезжает в Москву и попадает в «пирамиде» (в высотке то ли на Красных воротах, то ли в «Украине» на Кутузовском, напротив Белого дома правительства через реку) к главному Хозяину и нынешнему владельцу их земли (обликом вроде Черномырдина, одновременно главы Газпрома и Премьера). После недолгого выяснения деталей, они добывают документ на свою землю, голыми зубами убивают Хозяина и его приспешников, сжигают злодейскую высотку (и чуть ли не всю Москву), возвращаются на свой хутор, сжигают вышки нефтедобычи и по весне начинают счастливую жизнь свободных хлебопашцев.
Хоть эти пожары справедливости вполне условны, ясно, что без победы в подобной войне над чуждой властью и ложным порядком, в том числе над Москвой, у хуторян нет никаких шансов вернуть свою окраинную землю и жить свободно. Несомненно, весь фильм условно, схематично, точнее, сказочно, и показывает гражданскую войну окраины с центральной властью – с отчуждённым от неё центром принятия решений. Окраина поэтому означает ещё и окаривание, покарание всех несправедливостей и злодеев. Не столько убийства, сколько преображения, возвращения в нормальное человеческое состояние (если это только возможно в каждом частном случае). В целом для жизни это направлено на окорачивание и преодоление всех несчастий.
В таком случае понятны и все смешения. Фильм сделан в жанре сказки, которая всегда производит испытание преобразуемости реальности, испытание реализуемости чуда в реальность. Нужно точно понимать суть этого жанра, самого что ни на есть фольклорного, глубинно и органически народного, натурального сказа и чудесного каза жизни. Он производит не фантазийное копирование, не отражение реальности в чудных картинках, а создаёт стык, образует мостик между воображаемым внутрихудожественным миром и реальной действительностью, между фантазией и объективным миром. С виду искусственная фактура сказывания непосредственно дополняет реальность, встраивается в неё и корректирует, исправляет её до идеального состояния.
Признаки такого устройства, слиянности вымысла и действительности, зависимости действительности от вымысла, сплошь пронизывают фильм. Легче всего это увидеть по характеристикам персонажей. Например, бывший председатель Василий Иванович, признаётся, что ему 73 г. по паспорту, хотя год он прибавил, чтобы попасть на фронт. Именно так сделал в 1942 г. актёр А.З. Ванин, исполняющий роль председателя в 1997-98 гг. в таком же своём возрасте. Подобно этому и Николай Олялин играет Кольку Полуянова, вечного солдата Освобождения, а А. Пушкин – Паньку Морозова, будто Павку Корчагина как Островского, восстающего из корчей болезни в виде сначала Каменного Гостя, а потом и словесного вождя АСа (Пушкина). Не только виды и картинки разных эстетических миров причудливо спутаны, но и сама реальность тоже: между внутрихудожественным, геройным, и объективным, авторским, нет границ, рамок. Поэтому сказка задаёт динамику будущего развития реальности.
Сказочное событие окороины-умиротворения реальности ради установления справедливости средствами локальной гражданской войны – не столько концепция этого кина, сколько фактический концепт, реальный принцип нашего существования. Если просто вспомнить каким оно было и есть сейчас, то это невозможно не признать. Уже больше тридцати лет в большой России идёт по окраинам гражданская война: Карабах, Фергана, Приднестровье, Чечня, Грузия, Донбасс, Украина. Фильм случился в середине этой эпохи и точно запечатлел все перспективы в прошлое и в будущее.
Поэтому важно осознать, как он показывает, пусть схематично, сжато, сказочно, принцип и схему разрешения нашей гражданской войны. Во-первых, силовое противостояние из-за перераспределения реальных ценностей необходимо, потому что ценности обязательно нуждаются в самом сильном охранителе и самом стойком взращивателе. Гражданская война неизбежна, является единственным реальным способом разрешения межличностных, коллективных и общественных конфликтов интересов, а поэтому и примирения сторон. Во-вторых, гражданская война совершает глобальный выбор: то ли нефтяные соки, кровь высасывать из Земли и вздымать пирамиды Центра, то ли взращивать Окраины. И самое главное. Чем последовательнее и жёстче будет идти эта война, чем решительнее будет покарано зло (слабость, эгоизм, ложь, коварство, цинизм, самозванство), тем быстрее и полнее будет установленная справедливость на окраине, на местах. Однако надо понимать, что Окраина в кино и в реальности реализует не сиюминутный сюжет и решение, а схему сразу всей истории, наглядно сгущённую в одном эпизоде. Речь идёт о вечно повторяющемся в разные эпохи конфликте (боляр, из болих-больших, и смердов-с-млодих, дворян и крестьян-крепостных, кулаков и бедноты, новых русских и терпил). Именно поэтому и спутаны эпохи, намекая на постоянное и вечное в движении времён. Предельное представление о таком конфликте – последняя битва с мировым злом, апокалиптическая война воинств Христа с полчищами Антихриста. И в фильме Луцика четыре героя, показывающие злодеям «потусторонний мир», наглядно являют собой тетраморф, четырёх всадников Апокалипсиса на мотоциклете.
Несмотря на то, что в целом история устанавливает справедливость и на каждом своём этапе является шагом к справедливости, этот каждый локальный шаг вплоть до Последней битвы не является окончательным и завершающим, но только промежуточным. Напомню, в те же самые годы перед появлением фильма окраина Чечни, по сути, так же победила Москву, добившись независимости де-факто и полной свободы действий (конечно, ненормальной, позже потребовавшей нормализации).
Как видим, нельзя не соотнести сказочную схему фильма с нынешней войной на самой большой окраине России в Украине. Очевидно, что даже имя этой окраины, Украина, является не аллюзией, не фигурой речи, а точным именем собственным. В реальной Украине случилось всё то же как раз из-за преобладания гордых самовитых людей, не желающих поступаться ни пядью своего интереса и вознамерившихся ради этого победить, уничтожить угнетающую их центральную власть. И в границах Украины это удалось двойным майданом. Государство сгорело и возникло дикое вольное Поле. Казалось бы, вот оно счастье. Однако по факту оказалось, что над Полем довлеет тайная, негласная, недокументированная и коварная чуждая власть: председатели Уркаины за взятки продали страну вашингтонскому обкому. А по привычной сказочной схеме, навязанной западными обкомовцами, хохлотерпилы поверили им, что это власть Москвы, которую также необходимо уничтожить.
В реальности выяснилось, что главная антихристова, трансгуманная власть на Западе, а Москва – лишь центральный хутор нашей общей Окраины, так же по воле предателей лишённый земли, прав, свободы и наконец-то начавший явную войну с глобалистским Центром за своё Освобождение. К сожалению, явная – не значит прямая и решительная. Пока только три богатыря (Донбасс, народ, государство) осаждают хутор Украины, одурманенный взятками и ложными идеями. Будут сопротивляться, пока не кончатся патроны, пока не будут придушены и приморожены, а потом реанимированы к осознанию подлинного положения дел. Прежде всего поймут, что все мы – граждане одного русского мирового Хутора и что навязанная нам гражданская война не нужна ни нам, ни им. И тогда Украина-страна (государство Украина, конечно, погибнет) добровольно присоединится к русским Окраинам для борьбы с общим врагом, чтобы выявить суть глобального конфликта мировых кулаков и поместного мiра – превратить ложную гражданскую войну русских в мировую гражданскую войну с глобальными кулаками.
Нет никаких сомнений, что уже идущая мировая гражданская война, десятки лет разжигаемая транснациональными олигархами во всех окраинах Земли, будет разворачиваться всё шире и выше, всё выше будет мировой пожар. Но формы, линии боевого соприкосновения, масштаб действий на них совсем не обязательно будут такими же, как сейчас на Украине. Всё зависит от размеров Окраин, глубины разобщённости граждан на разных окраинах, решительности действий тех, за кем правда. Но кроме того, чем шире мировая гражданская война, тем больше она возносится в Кабинеты, являясь схваткой не масс, не народов (не могут народы Африки, Америки, Азии с народами Европы, Америки, Австралии, живущие на разных окраинах, иметь гражданского конфликта!), а олигархических исполинов, тут – кулаков разных поместных зон, стремящихся переделить мир по-новому и, по возможности, по-тихому. Чтобы достичь нам победы и на тех высоких полях сражений, пока нет у нас неолигархических чудо-богатырей, окраинных вождей, способных противостоять мировой олигархии словом и делом. Так что нынешняя стадия мировой гражданской войны –только начало битв духа, слова и веры за высшую справедливость и мирный порядок Земли. Но утешает и важно только то, что гражданская война, перешедшая сейчас в мировую, это способ всем на Земле пойти на мировую, способ примирения, установления вечного мира.