«Постмодернизм как дезориентация в реальности и в науке. Критический очерк современного представления мира и подступ к его подлинности». 2016, 83 с. 

 

Аннотация. Короткое, ёмкое и жёсткое политико-философское исследование постмодернизма как несовременного мировоззрения и симулирующего метода, по сути и на примерах, обнаружение с точки зрения поэтики подлинной реальности и определение остро необходимого именно сейчас общего дела сбора поэзии.

 

Оглавление

1. Постный пост-

2. Пост-пись с аху и вая

3. Нормальный пост – словесный понос

4. Формула I: идеологическая дуга отстоя

5. Установленная установочность — остановка

6. Фальсифицирующая фальш-огородь

7. Типология типа

8. Клоны постмодёрна (дизайнеры, медиаторы, модуляторы, модельеры, модели, моделисты)

9. Культь-просвет дезориентации

10. Ис-под просвета

11. Дело после поста

12.

 

Фрагмент из книги, с. 14-18

 

4. Формула I: идеологическая дуга отстоя.

На самом деле, если брать эту модель романтизма хотя бы в уже заявленной шлегелевской полноте (за которой Лейбниц, Гердер, Кант, Гумбольдт), это единственная современная идеология, которая, конечно, на поверхности бытует в гегелевско-марксистско-ницшеанской трансформациях, если указывать самые яркие и важные варианты. Называя в привычных терминах, это идеология буржуазно-индивидуалистического общества (надо помнить, что даже нынешние экономисты практически единогласны в том, что капитализм незыблем уже пять веков, а социализм есть лишь его особая форма; лучшие примеры у нас: О.В. Григорьев, С.С. Губанов, С.Ю. Глазьев). Максимально короткая формула этой идеологии (все слова допускают и требуют любое толкование, как это происходило и происходит в каждую эпоху и в каждой теории) — свободный технический, социальный и индивидуальный рост, или подъём (представляющий собой реализацию, прогресс, преодоление). Уточнение роста не только указывает общепринятую методологическую схему этой идеологии («единство и борьба», «количество в качество», «спираль»), но и показывает естественное направление и содержание трансформаций: рост совершается как реализация Традиционной, «абсолютной» Идеи (по Гегелю), как прогресс-развитие Современных, «производительных» Сил (по Марксу) и как преодоление Нестоящих-настоящих, «слишком человеческих» Ценностей (Способностей) (по Ницше).

Нет смысла доказывать специально, что все идеологи, классы, партии, политики, учёные (материалисты-идеалисты, позитивисты-мистики, капиталисты-коммунисты, физики-лирики, либералы-патриоты) после начального романтизма так или иначе развивались в границах этой идеологии и пользовались ею как руководством к действию. Это слишком большая работа, если делать её строго. Но в ней и нет необходимости. Поскольку гораздо проще заметить результат совокупных действий по претворению этой идеологии. Сама жизнь устанавливалась в её границах. Особенно это наглядно в России, которая весь 19 век и более последовательно внедряла, переносила на русскую почву все Традиционные Идеи Запада (от права и капитализма до революции и социализма), почти весь 20 век была в лидерах материально-технического и социального прогресса, а под занавес века разгромила всё свое высокоценное человеческое мироустройство и отдала страну во власть олигархических сверхчеловеков. Эта полная реализация романтической идеологии, очевидно, означает и полное её разложение, не только в объективистски гегелевском смысле, но и в самом элементарном — как распад, деградацию: не только идеологии, но и самой реальности. Что и было обозначено Х. Ортегой-и-Гассетом в самом начале как «дегуманизация искусства» и «восстание масс».

4.1. Деградация хорошо видна по современному состоянию этой идеологии в массовых персонах. Лучшего примера, чем А.Г. Дугин, нет. Его идеи, приёмы и методы объединяют самый сухой остаток сразу всех трансформаций этой идеологии в их мнимостных, пустых воплощениях. Он мыслит всегда исключительно в формальных контроверзах, как Гегель, но в абсолютно мнимых противопоставлениях. Постоянно требует самого радикал-революционного прогресса, как Маркс, но в национал-традиционных формах. Непременно до праха выхолащивает любую ценность (как Ницше), но ставит именно на неё, лишь бы она узаконивалась произволом Сверхчеловеческой силы. Наконец, и в области установления идеологии он перверсивно самоназначил себя как единственно верного Светоча Правды. Дугин даже внешне являет собой образ духоподъёмного романтика в образе истого старообрядца. Часто в руках появляется даже его горящее сердце.

Основная деятельность Дугина — это хлестаковская болтовня, конечно, на учёном, идеологическом жаргоне, которая артикулируется только с целью подмены понятий с традиционного на сей день значения на прямо противоположное. По Гегелю, это явно предел разложения: игра словами с полной утратой субстанциального содержания. В деталях это можно показывать бесконечно, но бессмысленно, т.к. ни один Хлестаков не придает никакого значения своим словам и легко от них откажется. Тем более, уже давно есть иллюстрации. См. Р. А. Вершилло: «Сочинения Александра Дугина замечательны по крайней мере в одном отношении. В них описываемый предмет лишен самого своего существа. Это Православие — без Православия, оккультизм — без тайн, геополитика — без всякой политики, «Третий путь» — без всякого отличия от первого и второго. Если третий путь может стать вторым, континент — островом, а Христианство — язычеством, то значит мы имеем дело не с основательным рассуждением, а с болтовней... Нет никакой возможности и надобности опровергать доводы А. Дугина. Он почитает самого себя стоящим над Богом и сотворенным Им бытием... Мы наблюдаем невероятное падение и распадение человеческого сознания». «О сочинениях Александра Дугина» —https://antimodern.wordpress.com/2009/12/22/dugin/).

Однако просто болтать ради игры слов в наукообразном стиле на протяжении 30 лет — это по меньшей мере странно, бессмысленно и затруднительно. На самом деле, любая болтовня останавливается сразу, если не подогревается внешним и внутренним интересом. Хлестаков начинал болтать совершенно бескорыстно, но добалтывался до Поэта только потому, что ему за это платили. Само собой, за болтовнёй Дугина стоят только корыстные интересы, чистый бизнес. Он держит нос по ветру, и едва чувствует какой-то запрос в господствующем клане, тут же оформляет этот запрос в подходящей возвышенной фразеологии и якобы авторитетных, но простейших гештальтах. Чем лучше ему удаётся набор умных слов и плоских концептов, тем он глубже входит в клан. Приходится признать, что его успехи немалые. В современной культур-мультурной среде, вплоть до образовательных институтов, он признаётся как дюже самобытный идеолог.

Если обратить внимание на содержательную сторону его идеологических прокламаций, то в 1990-е гг. начинал он с восстановления типичного романо-германского нацизма (в виде национал-большевизма), а ныне дошёл до неоевразийства (в виде стратегического имперства). Разумеется, всё это имитативные восстановления как ретрансляция идеологических стереотипов, указанных Н.С. Трубецким, (в сравнении с которыми как раз и видна неподлинность дугинских измышлений). Однако дело совсем не в их качестве. Вовсе не имеет значения, что в манипуляциях и лжи является знанием, пониманием, полуправдой. Хлестаков не резонёр, а резонатор. Это политологическое политиканство вне науки и вне логики. Это всего лишь медийное выражение полуосознанных политических запросов властвующей плутократии. И, учитывая семейственные связи Дугина с силовой группой олигархата, а также его услужливое воспевание путнейшего менеджера этой же группы, смею думать, что такая эволюция дугинских предпочтений — совсем не произвол, а отражение реальной эволюции настроений нашей убогой власти. Именно они в девяностых сами хотели и пытались стать чистокровными романо-германцами, официально насаждая демократию и тайно вырождаясь в олигархических бестий, но, непущаемые к чистокровности, официально опускаются к самой либеральной параше и кулуарно воссоздают хотя бы своё традиционное «скифское» паханство (батькивщину, каганство, батырство).

Таким образом, наиболее современный и массовый извод романтической идеологии предстаёт как политика в чистом виде (корысть и манипуляции). А положительная роль идеологов-политиков сейчас, от Дугина до Путина, состоит только в том, чтобы наконец-то наглядно дискредитировать профессиональную прозападную политику как абсолютно недееспособную лживую сферу. К сожалению, саморазоблачения этой политической идеологии ещё не произошло. Когда нет способности сознания, доходит не через голову, а через кишечник: вместо сознания пользуешь только отстоявшееся, внешне авторитетное знание. Большинство слишком  всерьёз воспринимает пустогласные поделки Дугина и слишком верит державной самостоятельности Путина. Критерий прозрения этого большинства давно, ещё в 1922 г., предложен Трубецким в «Русской проблеме», в деталях и лицах предвосхитившим нынешнюю ситуацию выхода из коммунизма: чтоб прозреть, нужно лишь это осознать (см. мою выжимку — https://inform-ag.ru/publications/21/). Однако осознать это как раз и не просто, поскольку все, кто должен это осознать, тоже каким-то боком входят в общероссийский олигархический клан (см. мою заметку «Бандитский собор. Почему всем в России выгоден стабилизец» – https://inform-ag.ru/publications/247/).  Все, как и Дугин, питаются своим практическим интересом — крохами халявы, часто очень большими, с рентного стола. Ещё хуже, что эти крохи нужно урвать от конкурентов в борьбе за рост-процветание, которая настроена как всё более противоестественный отбор «элиты». Если ещё 30 лет назад во всех сферах просто, по А.А. Зиновьеву (социология «Зияющих высот»), «побеждал среднейший», то теперь побеждает ОТСТОЙНЕЙШИЙ: тот из традиционно среднейших (в родственных, дружеских, корпоративных кланах), кто переотстоял всех других в межсистемных фильтрах и очередях («день продержался да ночь простоял») или резко пробил их все как радикальный отброс (выброс, вброс) социальной энергии — умеющий, по заветам Ильича, своевременно и современно, но политкорректно  оформлять радикальный отстой, наиболее отстоявшиеся традиционные общие места и предрассудки. Разве не видно и в этой модели отбора типично романтической коллизии: исключительный юзер, юзящий в исключительно отстойном wysere и типичный эсесесерый user, узримый в типично-застойном усердстве! Надо ли указывать, хто есть хту в этом глобальном Юэсаре (USRussia, а не ЮСР)? Но тем не менее можно констатировать по критерию Трубецкого, что осознание идёт полным ходом. Поскольку наша «элита» уже сопротивляется романо-германскому игу, по крайней мере в международных делах, и делает нечто по примеру Ивана Калиты.

---

Книга по этой теме, добавленная для продажи:  "Постмодернизм как дезориентация в реальности и в науке. Критический очерк современного представления мира и подступ к его подлинности. 2016, 83 с."