Фрагмент из книги "Отье чтение Бояново", 2007 г., с. 182-188

 

Требуется произвести глобальную сверку с действительным подлинником всех фольклорных и литературных текстов, которые одновременно до сих пор считаются подлинными историческими источниками.

Все гадание, которое совершается обычно, т.е. с точки зрения современной исторической науки, опирающейся прежде всего на исторические источники, субъективные свидетельства всех времен и народов, – это гадание все же сродни гаданию на кофейной гуще. Разумеется, история обосновывает, проверяет исторические свидетельства данными геологии, физики, химии, археологии, лингвистики. Так или иначе она имеет благодаря этим наукам объективную фактологическую основу, реальные вещи, формы прежних эпох. Однако ни одна форма сама не сообщает свое содержание. Конкретное содержание форме историк приписывает по аналогии со своим собственным опытом и опытом исторических свидетелей, пользовавшихся подобными формами. Находя какие-то останки – остатки исторической деятельности – как повод своих суждений, наука история истолковывает эти ископаемые формы в духе тех значений, какие приписывают этим или похожим формам источники. Но ни одно свидетельство не может быть достоверным прежде всего потому, что и формы, и содержания имеют только конкретно-исторический смысл, другой в каждую другую эпоху и даже в каждую другую традицию. Только выстроив иерархию форм и их значений, правильно соотнеся останки и их смыслы, можно приблизиться к исторической достоверности. А для этого надо все факты и значения рассмотреть в одной системе координат. Все источники должны быть согласованы друг с другом и с объективными фактами «точных» наук. Состояние современной исторической науки очень далеко от такого методологического единства. В настоящее время назрела методологическая – информационная! – революция, которая должна полностью изменить и структуру информации, и порядок ее обращения[1].

Уже давно что-то в русле этой революции пытается совершить А.Т. Фоменко, самый популярный представитель современного движения по новой хронологии. По его утверждениям, не было никаких древних цивилизаций, вроде древнегреческой или древнееврейской, известных нам по якобы принадлежащей им письменности (Библия, античная литература и т.д.). Основанием для этих утверждений является сравнительный статистический анализ большого количества письменных источников истории. Сравнивая специально разработанными формализованными методами тексты, приписываемые самой глубокой древности, с текстами, более близкими к нам, средневековыми и даже близкими к нововременным, Фоменко находит тождество этих двух категорий текстов по самым разным разрядам. Древние и средневековые летописи тождественны по графикам событий, по порядку описываемых династий, по «потокам биографий», по географическим карт-кодам. Причем все эти методы хорошо согласуются друг с другом, наталкивая на один вывод. По Фоменко, всё это «зависимые» тексты, принадлежащие к одной эпохе варианты одной и той же короткой летописи. Большинство «древних» и «средневековых» текстов не только являются дубликатами какого-то одного, средневекового текста, но и то, что они описывают, является дубликатом одних и тех же реальных событий. Создавались все подлинники и дубликаты в одну и ту же средневековую эпоху, когда летописцы не имели ясного единого представления о хронологии. Позже, в конце ХVI в., в результате упорядочивания и согласования всех внутренних датировок этих летописей, был совершен ряд ошибок, переносящих разные группы текстов назад в историю на 150, 300, 1000, 1800 лет назад. В результате были созданы мнимые древние цивилизации, являющиеся на самом деле фантомными, учетверяющими отражениями единой цивилизации средневековья. В качестве исходной подлинной цивилизации Фоменко находит «династию русско-ордынских царей-ханов 1273-1600 гг. н.э... Все остальные старинные династии оказываются ее фантомными отражениями, отброшенными в прошлое. Это означает, что основные древние и средневековые царства, отраженные в старинных летописях, в той или иной мере являются описаниями в общем-то одной и той же Империи ХIV-ХVI вв. Которую мы будем называть Великой = "Монгольской" Империей» (Истину можно вычислить. Новая хронология для всех. М.: Астрель. АСТ, 2007, с. 290-291).

Таким образом, вся письменная история сводится, по Фоменко, до одного тысячелетия. Христос родился в 1053 г., а все, что было раньше, – практически неизвестно. Всё, что мы считаем историей, вплоть до ХVII в., является только навязанной условностью, сказками, мифами современной цивилизации. Во всяком случае, никакой достоверной письменности на этот счет не существует. Более того, Фоменко приводит огромное количество подтверждающих фактов того, что якобы античные и якобы средневековые события, обычаи, здания, скульптуры, картины, документы, датировки на самом деле являются одновременными. А все так называемые раскопанные «города» и раритеты древности являются либо новоделами последних двух веков, либо научными фальсификатами адептов иудео-романо-германского мифа истории.

Разумеется, любой из таких фактов является вопиющим доказательством подлога. Однако некоторое явление или событие, как известно, становится фактом лишь в силу его самоочевидной достоверности для свидетеля. Лично я Трою не раскапывал, фараонов не находил, да и плен египетский меня не коснулся. Я не был свидетелем ни одного артефакта древности, да и в честности шлиманов или других могилокопателей убедиться не мог никак. Тем не менее то, как представлены якобы ложные факты у Фоменко и как они интерпретированы, вызывает у меня еще большее недоверие, чем виденный на какой-то фотографии саркофаг Тутанхамона или приснопамятный слух о надписи на скале «Я Кир царь Ахеменид». При этом я ни в коем случае не собираюсь спорить с Фоменко по поводу любого из таких фактов, были они или нет и когда были. Для этого есть достаточно много ученых-естествоиспытателей с их физическими и химическими методами датировок, цельности, подлинности и проч.

Мне гораздо интереснее проанализировать теоретические методы Фоменко, ибо именно они определяют его отношение к фактам и настраивают фокус его близорукого зрения.

В основе всей теории Фоменко находится, как он сам утверждает, «метод корреляции максимумов». Суть его в следующем. Летописные тексты разбиваются на погодовые фрагменты, подсчитывается знаковый (постраничный) объем каждого фрагмента и выстраивается график колебания этих объемов. Чем больше в один год было событий (страниц), тем выше соответствующий ему пик графика. Затем графики разных летописей сравниваются. Если летописи создавались одна на основе другой, или на основе какой-то третьей, то их графики заметно коррелируют. Эти летописи объявляются зависимыми. Потом все зависимые летописи с неизвестными абсолютными датировками сравниваются с той летописью, абсолютные датировки которой известны. Если разница графиков ничтожно мала, то все точно не датированные летописи признаются дубликатами датированной (Указ. соч., с. 34).

Разумеется, я передал самую соль метода и понимаю, что спрямление большинства логических переходов от мысли к мысли существенно упрощает статистическую методу Фоменко. У него все выглядит очень солидно, громоздко, многопланово, с обилием математических постоянных, переменных, коэффициентов и т.д. Однако, если вникнуть даже в существо его метода, можно тотчас же понять излишество всех сложностей. По сути, все процедуры Фоменко являются статистическим доказательством только что принятых перед этим аксиом. Он принимает на веру некоторые условности, а потом находит способ окольными путями вывести предикаты к своим условностям.

Прежде всего, Фоменко сравнивает летописные годы как счетные числа, а объемы записей – как числовые объемы. Совершенно очевидно, что все летописи тождественны как счетные числа (первый, второй, третий, четвертый и т.д.). Особенности летописей в этом плане возможны лишь при наличии пропуска каких-то номеров. Однако эта особенность Фоменко как раз игнорируется: он сравнивает порядковые ряды, а зияния – легко растягивает или сжимает. Уже отсюда ясно, что его графики обязательно должны быть приблизительными, натянутыми. Он это признает сам, однако не видит тут беды. Хотя, с моей точки зрения, он просто сравнивает немасштабированные графики, т.е. производит заведомо некорректное сравнение. Так, по рисункам легко отождествить и слона с мухой.

Далее, летописные записи Фоменко выстраивает как объемы чисел. Простейший двоичный код показывает, что может быть либо нулевой объем записи, либо ненулевой, т.е. полный. График записи в двоичном коде выглядит как прямая линия, на которой иногда вскакивают зигзаги (они же горки и пики). Если этот график не масштабировать, т.е. либо сжимать, либо сокращать нулевые объемы, то он будет выглядеть как абсолютно правильный зигзаг. А теперь зададимся вопросом: если все зависимые летописи масштабированы произвольно, зачем их сравнивать! Благодаря игре масштабов, они либо абсолютно тождественны, либо абсолютно разные. И это "либо-либо" зависит только от произвола масштабёра.

А произвол этот тоже задан до всякого опыта. Фоменко исходит из аксиоматизирования даты летописи – из того, что даты некоторых летописей известны и достоверны, а некоторых – неизвестны или недостоверны. Если бы он исходил из равной сомнительности датирования всех летописей, то его метод, конечно, был бы совершенно объективен, но, увы, невозможен и бесполезен. А так с самого начала заложена подсказка. Не нужно быть особо одаренным, чтобы до всяких вычислительных действий догадаться, что наиболее достоверными из всех зависимых летописей будут датировки позднейших летописей, ближайших к нам. И особенно те, которые ближе к общепринятым условностям датирования (устоявшейся хронологии), которые вовлечены в широкий обмен летописями. Иначе говоря, чем больше какая-то зависимая летопись вобрала в себя летописного опыта, чем больше она переработала других летописей, тем более достоверно она датирует сама и тем достоверней датируют ее. А все это возможно лишь тогда, когда люди, много и долго думая о счете лет, наконец-то схватывают время своего мира как единый числовой ряд. Время кодифицируется, и отныне появляется все большая и большая хронологическая достоверность. Собственно, несомненная заслуга Фоменко состоит в том, что он математически вычислил по анализу разных исторических источников даты кодификации времени – Х-ХVI вв. н.э. Именно с этих пор появляются достоверные тексты. В этом отношении методу Фоменко можно верить на все сто процентов. Но это отнюдь не означает, что все другие источники являются стопроцентными дубликатами достоверных.

Понятно, Фоменко работает не в двоичном коде, и поэтому в его поле зрения попадается еще какая-то действительность, кроме заведомо предполагаемой, кроме его идефикса. Я не сомневаюсь, что его многоплановые изыскания (особенно те, где к анализу привлекается формализованное содержание в виде анкет-кодов или карт-кодов) открыли множество самых интригующих сближений, похожестей, зависимостей источников. Так или иначе, Фоменко ясно указал на то, что современная история, общепринятая хронология является мифом, искусственным построением, возможно, очень далеким от действительности. В общем виде это абсолютно несомненно. Боюсь только, что ни один результат Фоменко нельзя принимать на веру. Потому что и метод добывания результатов, и способ их интерпретации являются очень сомнительными.

Фоменко не решил, даже не поставил проблему порядка зависимости в его зависимых текстах. Потому что понимает зависимость прежде всего как тождество, равенство текстов – дублирование достоверного текста недостоверным. На самом деле Фоменко нашел некоторое тождество, точнее, родовое сходство всех древних произведений словесности, похожесть их поэтики, и на этой основе решил, что они описывают тождественные реальные события. Хотя никто толком не доказал прежде всего какой-то реалистичности, фактографической достоверности каждой летописи самой по себе. Это не такое простое дело. Даже по поводу современных событий, свидетелями которых мы являемся сами, нынешние официальные свидетели, газетчики-летописцы, дают столь противоречивые сведения, что часто не поймешь, а был ли мальчик. Даже научно доказанные факты, вроде любовниц Пушкина или косноязычия Брежнева, с легкостью можно подвергнуть сомнению и превратить в призрак. А что ж тут говорить о каких-то средневековых летописях! Фоменко поступил как плохой филолог, который, прочитав фельетон о гуляющем по Питеру Носе, стал математически доказывать невозможность такого физиологического казуса. Или, увидев сходство, например, «Войны и мира» и «Тихого Дона», додумался обозвать более древний текст фантомным отражением позднего.

Реальная жизнь текстов, словесности отнюдь не сводится к числовым равенствам или неравенствам. То, как появляются, растут, развиваются произведения, и есть многоплановая жизнь самых разнообразных зависимостей самых разных уровней словесности: от простого мычания возбужденной обезьяны до мудрого трактата философа, от грохота бушующей стихии до умолкнувших звуков божественной речи. Для понимания реальных зависимостей и их закономерностей никак нельзя обойтись без привлечения содержания текстов, без анализа всех тех превращений, которые претерпевают в истории формы и содержания.

---

Книга по этой теме, добавленная для продажи:  "Отье чтение Бояново. О славянских словесных древностях, шифре истории и ключе письменности. 2007-2008, 350 с."