On the quality of views on Etruscan writing, observation of too free and set attitude of specialists to sources with obvious ambiguity of their sign data, determination of the conditions for reliable reading, examples of deciphering well-perceived inscriptions from various objects of clear origin and purpose with checking the reliability of decoding, establishing interacting languages ​​and dynamics development of interaction, reading inscriptions from several stone stelae, blocks, arks and restoring the contours of the real language situation of seven centuries BC.

 

Казалось бы, письменное наследие этрусков, больше «десяти тысяч (сейчас уже 12-ти – Ю.Р.)  надписей на предметах, сделанных в период с 7 до 1 столетий до н.э.» (Э. Макнамара. Этруски. М., 2006, с. 180 – https://djvu.online/file/iSF6fyOS2wzMB), изучаемое уже сотни лет, должно быть бесценным источником языка, словесности, культуры, религии, политики. Но, как считается, есть явная несказанность в самом материале. Ж.-Н. Робер: «Надписи делятся на пять категорий: надписи-посвящения; их чаще всего можно найти на вазах, на которых указано имя владельца или дарителя; надписи по обету, адресованные герою или алтарю;  надписи погребального характера на саркофагах или гробницах; надписи на стелах, посвящённые какому-то человеку; длинные надписи, содержащие больше двадцати слов. Их очень мало; в частности, есть всего восемь надписей, в которых имеется более сорока слов» (Этруски. М., 2007, с. 227 – https://djvu.online/file/1UDrgFOcdUEDJ). При этом, по Ж.-П. Тюийе, не имён собственных «всего 60 слов, имеющих лексическое значение, но и они остаются нашим «больным местом», поскольку гапаксы, — слова, встречающиеся только однажды, — в большинстве случаев не поддаются точному переводу» (Цивилизация этрусков, М., 2011, с 25-26 – http://publ.lib.ru/ARCHIVES/I/''Istoricheskaya_biblioteka''/%D2%FE%E8%E9%E5%20%C6.-%CF._%20%D6%E8%E2%E8%EB%E8%E7%E0%F6%E8%FF%20%FD%F2%F0%F3%F1%EA%EE%E2.(2011).pdf).

Компактно общие сведения, образчики, академическая и любительская норма представления этрусков собраны на сайте И.К. Гаршина: https://www.garshin.ru/linguistics/languages/isolated/paleo-european/etruscology/index.html и https://www.garshin.ru/linguistics/languages/isolated/paleo-european/etruscology/tyrrenian-texts.htm). Коротко и чётко см. у А.И. Харсекина историю предшествующей ему этрускологии (Вопросы интерпретации этрусской письменности. Ставрополь, 1963, с. 3-23 – https://djvu.online/file/mRPbIkRc4qVtj). В силу огромного количества памятников и ещё большего числа исследований я не хотел и не хочу лезть в эту необъятную сферу, априори надеясь, что известно если и не всё, то многое, что не поддаётся не то что быстрому изучению, но даже поверхностному обозрению. Тем не менее в своих проверках чтений, открывших записанные факты доминирования славян на югах на 1000 лет ранее, чем считается, я случайно коснулся вариантов этрусского письма на территориях Северной Италии, сопричастных с этрусками по месту и времени (Баяны предков – https://inform-ag.ru/publications/375/, Срез рун юга – https://inform-ag.ru/publications/377/). Теперь для восстановления контекста италийского письма нужно бы установить и подлинное своеобразие классических, собственно этрусских словесных памятников, которое до сих пор поддерживает старую сентенцию, что еtruscum non legitur. В.В. Сонькин передаёт господствующее ныне уточнение этой формулы: «Прочитать никогда не составляло особого труда… Но от этого непонятность языка становится только заметнее. Мы можем прочитать текст, но плохо понимаем, что он означает. Этрусский язык — изолированный» (Об этрусском языке, загребской мумии, лемносской стеле и о том, хрен ли жили русы, 16.12.2007 – http://ezhe.ru/ib/issue852.html). Уточнение, в отличие от самой латинской формулы, явно сомнительно (или шутейно): чтение сводится не к восприятию текста в целом, включая его смысл, а к восприятию значений букв самих по себе, изолированно, максимум – на уровне гоголевского Петрушки. Понимая так же, но так не упрощая, например, Вяч.Вс. Иванов считал нужным делать оговорку: «В прочтении, просто физическом прочтении знаков, никаких особых проблем нет» (Этрусский язык: лингвистика, археология, история. 10.10.2010 – http://metaslov.blogspot.com/2012/05/blog-post.html). Строго говоря, мыслят всё же не прочтение, а лицезрение и принятую озвучку знаков. Это значит лишь воспринять дошедший от римлян список значений букв, общепринятый алфавит этрусков, вовсе не вникая в конкретный текст. Даже Петрушка на этом фоне читал больше, подлинно читал, ибо узнавал слова. При допусках таких путающих шуток (не замечающих проблему восприятия в подмене её проблемой чтения) тем больше оснований хотя бы бегло охватить необходимый тип самых древних памятников (каменные стелы), чтобы заметить проблему странного учёного мировоззрения и неуловимого языкового стандарта («изолированного» вследствие изоляции собственного учёного восприятия).

К удивлению, оказалось, что, при всём множестве обобщений, градаций и типологий материала по категориям, в открытом доступе сколько-нибудь системной научной работы по представлению и каталогизации всех памятников этрусского письма (подобной сайтам древнерусских грамот или североиталийским LexLep и TIR) просто нет. Обозревать поверхностно нечего. Видимо, это связано с тем, что уже полтора века существует обширная книжно-бумажная база, Corpus inscriptionum etruscarum (CIE, с 1885 г.) и Testimonia Linguae Etruscae М. Паллоттино (TLE, с 1954 г.), которая как-то покрывает потребности специалистов и поэтому, наверно, невольно сдерживает создание общедоступной электронной базы. Буриан Я., Моухова Б.: «Они положили начало труду, который полностью удовлетворяет каждого специалиста в этой области» (Загадочные этруски. М., 1970, с. 27 – https://www.universalinternetlibrary.ru/book/95585/chitat_knigu.shtml#t1). К сожалению, эти исходные издания мне недоступны ни через библиотеки, ни виртуально. Совершенно не удовлетворяет одно из продолжений TLE самим Паллоттино  (Thesaurus Linguae Etruscae, Roma, 1978. I. Indice Lessicale) (на сайте Гаршина, например: https://www.garshin.ru/linguistics/languages/isolated/paleo-european/etruscology/_pdf-img/etruscan-thesaurus/ed_01.pdf). Ещё есть и другое дополнение этих баз. Etruscan Texts Project – https://web.archive.org/web/20050330053810/http://etp.classics.umass.edu/, Materials for the Study of the Etruscan Language – https://ia902704.us.archive.org/22/items/MaterialsForTheStudyOfTheEtruscanLanguage/MaterialsForTheStudyOfTheEtruscanLanguage-vol.1-fowlerAndWolfe-1965.pdf. Однако оригинальных текстов (фото, прорисей, воспроизведений), не говоря уж про научное описание, там нет, только транслитерации, которые невозможно проверить. Максимальный общий свод, что мне удалось найти, – это анонимное собрание прорисей (из широко доступных изданий) в неплохом качестве, но без всякой научной обработки, –  http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=6952. Неужто остаётся в силе замечание Буриана и Моуховой: «Этрускология до сих пор окутана туманом многочисленных неясностей» (с. 3)?

Не удивительно в этих обстоятельствах, что и подавляющая масса научных работ на тему этрусков – это популярное освещение общих или узко тематических сведений. А в той части, что касается текстов, представляет собой не работу с памятниками, не установление знаков и слов в связи с носителем, изображением, назначением того и другого, не проверку прорисей, а разные версии перевода транслитераций даже вопреки иногда приводимым прорисям (Хороший пример стандарта Н.Н.  Залесский. Этруски в северной Италии. Л., 1959 – https://djvu.online/file/Q7GQpfxYR0QFM, где есть всё и даже несколько плохих нечитаемых иллюстраций). Ещё сомнительнее на этой почве неподготовленные умозрения. Примером такой науки могут быть сравнительно-исторические аллюзии того же Иванова на основе «надёжно установленных значений»  этрусских числительных, других лексем (в транслитерации: avil год, hus- сын, zilat глава и т.п.), формантов и грамматических парадигм – «при крайне малом числе этрусских слов с надёжными толкованиями» (К истолкованию этрусских текстов на основе сравнительного языкознания. // Текст: семантика и структура. М., 1983, с. 38, 46 – https://inslav.ru/images/stories/pdf/1983_tekst_semantika-i-struktura.pdf). Однако если транслитерации ошибочны, то нет смысла обсуждать всю дальнейшую работу по предположению и обоснованию алфавита, письма, языка, грамматики, лексикона, представлений, культуры и идеологии.

Что толку от алфавита, если вы пользуетесь чужой транслитерацией неведомого текста или если алфавит не позволяет опознать какой-то необычный знак или применение, или почерк как аллограф стандарта? Что толку от словаря, если он составлен из транслитерированных мнимостей? Без перепроверки источников любые такие построения являются просто отвлечёнными от дела заверениями или произвольными мнениями. Такие опыты не научны и не подлежат критике, ибо они неадекватны на уровне восприятия памятника, нечувствительности органов зрения, памяти, наблюдения. Парадокс в том, что и серьёзные историографические работы очень знающих авторов так или иначе основываются на подобных филологических предпосылках, чтениях и дешифровках. Работы сами по себе могут быть технически строгими, формально правильными и по существу логичными, но в силу ошибочности принятых оснований заведомо паранаучны.

Наглядные примеры того, что с восприятием букв и транслитерацией всё же есть проблема.

П.П. Орешкин в своей книге (Вавилонский феномен. СПб.. 2002, с. 58 – https://disk.yandex.ru/d/CizItC203KyRiw) привёл прорисовку зеркала и толкование, якобы отражающее содержание картинки.

«НТРС-ЕГЕ О-НГИ ИОВЕИ – натри его о ноги его». Не говоря уж об анекдотичности восприятия сюжета картинки и букв, неужели это чтение с русского языка? Ни одного русского слова тут нет. Да и зачем, если всё написано ясно латинскими буквами: IVNO IOVEI HERCELE (лишь последнее слово в обратном, непривычном нам порядке, но обычном для этрусков). Очевидно, тут Йуно, Юно(на), Йовей (> Jovi-Pater, Юпитер) и Геркеле(с), т.е. жена (с лавром) и сын (с дубиной) вокруг главного бога-отца, правящие на италийском Олимпе. В полном соответствии с греко-римской мифологией и особенностями становящегося латинского письма. В таком духе полной невосприимчивости очевидного у Орешкина вся книга. Все факты извращены по какому-то личному и необъяснённому им наитию.

И это очень простой случай обнаружения самоизоляции от реальности, т.к. предмет чтения вопиюще не соответствует тут же сделанному чтению.

Если отделить, изолировать одно от другого, то нельзя даже заметить разницу (не)восприятия. Вот А.М. Кондратов добросовестно (в кирилловской транслитерации) цитирует надпись с «межевого камня»: «На одном текст гласит: ТУЛАР РАШНАЛ... Слово ТУЛАР — это «граница», ибо РАШНАЛ — так называли себя этруски», значение: «граница этрусков» (Этруски: загадка номер один. М., 1977 – https://history.wikireading.ru/128145). Можно ли сомневаться в словах знатока? Только в том случае, если сравнить с источником (возможно, и с каким-то из).

Фото из книги Р. Блока (Этруски. Предсказатели будущего. М, 2004 – https://ru-sled.ru/zagadka-etrusskogo-yazyka/) вопреки такому же толкованию показывает, что эти «слова» произвольно подобраны, соединены с двух разных строк части надписи, которая размещена на части камня и не поддаётся целостному восприятию. Вполне возможно, что это даже сохранившиеся части каких-то разных слов. Да и по смыслу, как говорят, не совсем так. Тюийе: «Слово rasna следует понимать не как «этрусская», а как часть слова «республика». Похожая проблема возникает с выражением «tular rasnal», начертанном на межевых столбах близ Кортоны (известно, что слово «tular»… обозначает «территориальную границу»). Являются ли эти столбы знаками границ Этрурии? Навряд ли, так как они находятся весьма далеко от течения реки Тибр, которая считалась границей Этрурии» (с. 44). Чего стоит в таком случае провозглашённая этрускологами «лёгкость чтения» букв или верная и хорошо обоснованная на примерах мысль самого Кондратова: «Если произвольно брать слова даже одного и того же языка, «подгоняя» их под сходно звучащие этрусские, то из текстов можно вычитать любое содержание». И кто же слышал умолкнувшее звучание этрусской речи?

Как видим, настоящая проблема там, где однозначное восприятие букв невозможно из-за неоднозначности начертаний, тем более – из-за плохой сохранности памятника или его имеющегося разрешения на фото, отчего подгонку восприятия под чтение не только можно, но и нужно делать (по науке, это естественная гиперкоррекция, дающая либо исправления ошибок по правилам, либо ошибки по ложно понимаемым правилам). Трудность тогда в том, какая подгонка правильна. Вот например, зеркало 4 в. до н.э.

Обычно надпись ИΛⱭV1 читают справа [Turan] (аналог Афродиты) (с вариантом этрусского Т с плохо обозначенной, не полной, не явной косой перекладиной, который похож на вариант этрусского L, P, A). В.Н. Тимофеев, приводя картинку с таким же общепринятым обозначением, однако переиначивает её в греческий миф Леды и Зевса-лебедя, изобретая своё неявное слово и переосмысляя целых три буквы: «ALΘAN – ar Leda/ ar Lebed, рождение (соитие) Леды/Лебедя» (Бронзовые зеркала этрусков – http://www.tezan.ru/etr_4.htm). Казалось бы, по совокупности атрибутов Туран, выявленных из надписей и других источников (крылья и/ или голубь, ветвь, цветок, лебедь, см.: Наговицын А.Е. Мифология и религия этрусков. М., 2000 – http://kladina.narod.ru/nagovitsin/part_2.htm#b7_1), изображена именно она. Тем более, что полно тех же зеркал, где написано однозначно (например: MENDFA HEDCLE ТVDAN, т.е. Менрва, Херкле, Туран).

 Но сюжет картинки (переносимая лебедем дева всплёскивает руками с платочком, а у лебедя в клюве ветвь – атрибут бога и брачной цели) всё же очень похож на похищение Леды Зевсом (я намеренно провожу аллюзию с похищением Европы). Как же обосновать написание (если оно в самом деле таково, как показано, что не узнать точно без сверки с зеркалом)? Не ошибками же писца и отсутствием словоизменения, как делает сам Тимофеев (тут тоже отражая текст неточной и несогласованной калькой), или «вариациями в произношении» и в неорфографическом написании (см. хотя бы Блока). Если вспомнить, что Леда по-гречески Λήδα, то всё просто. Транслитерация этрусско-латинскими буквами греческого аккузатива Λήδαν – LVDΛN (Леду), за которым легко угадывается Лидин, возможно по произношению, Лыдунь (притяжательная форма, тождественная с несколькими падежными). Выходит, тут не просто мифология (древняя греческая или становящаяся этрусская, пока Лыдан ещё не переосмыслено в Туран в силу перемены в восприятии букв, когда, например, латинское D стало толковаться как R), а поиск более точного написания с учётом греческого и местного опыта и житейская игра слов. Т.е. сразу на трёх языках – греческом, пред-латинском и том, что называют этрусским, но что проявился в двусмысленных графемах и, очевидно, славянском суффиксе. Видимо, не случайны и на прежнем зеркале признаки славянской графики (йотация йу-ю, йо-ё) и произношения (Юна-юная, Ёвей, её-вей < ёбий, оплодотворяющий).

Так ли это, установить значимость (значение-звучание) конкретных букв можно, только зная точную картину превращения этрусского письма по эпохам, по стадиям переосмысления прообразов и достоверным фактам подтверждённой значимости употребления букв. Но если алфавит считают установленным и раз и навсегда установившимся, при каких-то необязательных вариациях, то это и является препятствием для создания нормальной исторической грамматики письма. Дело не в вариациях, и не в «новооткрытом» алфавите, как предлагают альтернативщики, начиная с Т. Воланского, а в закономерном историческом изменении. Таким образом, проблема восприятия и репрезентации текста тесно сливается с лингвистическим предзнанием, уровнем научного знания предмета в целом и уровнем исследовательского сознания, свободно отличающего знания от типовых исследовательских установок. Поскольку факты надписей замещены транслитерациями, считающимися транскрипциями, то это сообщает об очень низком уровне сознания исследователей – при всём их громадном профессиональном знании.

Понятно, что это наблюдение одного явного (но неочевидного) слова никак не перевешивает общепринятой этрусской мифологии (включая якобы очевидные «транскрипции» греческих имён) и даже личной фантазии Тимофеева, сделанной по мотивам греческого мифа «с помощью типологии славянских языков» и регулярного «замещения фонетики букв алфавита» по закону братьев Гримм.

Вот уже три варианта «подгонки». Возможны и другие. Например, гораздо изобретательнее в технологии подгонок был  В.А. Чудинов, вычитывая не только то, что есть, явное, но и неявные знаки, и в том и другом случае фантазируя в конечном счёте безумно и уже в параллельной изолированной реальности. Кстати, Тимофеев в упомянутой статье как раз верно по сути исправлял чтения Чудинова, Например, находя на зеркале с плохо читающимися буквами за чудиновскими «Атлант Е СИ АТЛАС», слова AΘLAN и CURKVLKE, т.е. Атлант и Геркулка. Как видим, тоже не обошлось без своеобразия (ибо на плохом фото скорее простонародные латинские транслитерации ADLA и CURAХILE греческих Ἄτλας, и Ἡρακλῆς).

Какой же вариант из трёх (не будем о Чудинове) верный? Если два связаны с коррекцией (правкой) написания и с компаративным допущением-выведением какого-то неизвестного (несуществующего) языка («изолята» или «праязыка»). А третий обосновывает верность написания сложностью сочетания неустановившихся систем письма трёх реальных языков, пребывавших в неизвестном смешении. К сожалению, в нынешней системе образования и научного (не)обсуждения выбор из этих альтернатив совсем не очевиден.

Как я уже заметил, вопреки древней сентенции господствует иллюзия, что этрусское читается легко, но «чтение этрусских текстов не идентично их пониманию» (А.И. Немировский. Этруски. От мифа к истории. М., 1983, с. 63 – https://djvu.online/file/DOnMOExGMv4li). Блок: «В случае этрусского языка остается лишь один неизвестный элемент – сам язык. Этрусский алфавит в наши дни не представляет собой сколько-нибудь серьезных трудностей, и его близкое родство с греческим алфавитом уже давно всем известно… Мы с легкостью можем читать этрусские надписи, даже те, которых совсем не понимаем».

Как показано на примере, простота и успешность чтения мнима, если не увидено и не понято слово, высказывание и предмет. И тут недостаточно понять формально, т.е. условно понять и подменить, нафантазировав кучу несуществовавших мифов и так приписывая нашу мифологию, «наши опилки», древним народам. Легко прочитанное (в моей транслитерации, слева направо) 1VDΛN как Turan (в общепринятой озвучке, в латинизированной транскрипции) – может, совсем не Туран. Транскрипция, озвучка ошибочна не потому, что ошибочно применён алфавит и неправильно передано значение букв (звуки), а потому что неправильно, анахронически, поняты начертания в памятниках и неверно сделаны транслитерации (подставлены не те буквы). Не побоюсь даже процитировать Чудинова, при всей разнообразной завиральности, однако, заметившего что-то по существу дела: «Заменив оригинальные тексты на латинскую транскрипцию (а на самом деле на латинскую транслитерацию), они (этрускологи) подменили  оригинальные тексты их латинскими новоделами, чем полностью исключили возможность дешифровать этрусский язык… Теперь для анализа необходимо отбросить транслитерированные латинские тексты и вновь обратиться к подлинному этрусскому наследию» (Вернем этрусков Руси. М., 2006, с. 53 – https://archive.org/stream/20200705_20200705_1238/Вернем%20этрусков%20Руси%20%28Чудинов%20Валерий%29_djvu.txt). Увы, сам Чудинов и в малейшей степени не следовал своему требованию, работая с какими-то чудовищными копиями с копий, к тому же чудовищно трансформируемыми в поисках чудес.

И впрямь нужно заново смотреть памятники и создавать точные прориси, чтобы на этой основе дать варианты чтения в виде возможных транслитераций (TURAN / ALΘAN / LVDΛN), либо сразу сделать чтения, соответствующие предмету-носителю текста и стадии местно-исторической значимости письма. Легко соглашусь с общей мыслью В.В. Остапенко: «За века исследований этрускологи накопили общепризнанную сумму знаний, включающую множество ложных заключений. Поэтому мое открытие можно назвать «работа над ошибками». В частности, неправильно была расшифрована почти половина алфавита» (Извлечения из книги «Прочтения некоторых этрусских и ретийских надписей». Ставрополь, 2011 – https://sk-news.ru/news/V_mire/14367/). Но всё же уточняю частности. Главная проблема не в новооткрытии алфавита, не в установлении языка, не в переводе с него, не в варьировании написаний и произношения, не в принципах орфографии, не в ошибках писцов. Первая проблема в установлении букв по начертанию и их сиюминутного (строго для данной надписи) значения, поскольку разные буквы в зависимости от направления, места и материала письма и задачи писца могли выглядеть одинаково. К тому же они последовательно и сравнительно быстро переосмыслялись от эпохи к эпохе, поскольку по самому принципу этого письма обозначались не фонемы, не звуки, а переходы звуков в позиции (отчего и разные звуки могли восприниматься одинаково). Это и порождало двойную условность записи, которая при восприятии вызывает двойную неопределенность чтения.

Вот, к примеру, как принято, «этрусская монета из Волатерр с надписью "Велатри"» (Я. Буриан, Б. Моухова, с. 118).

Сходство имён местности находки и того, что читают на свинце, вероятнее всего говорит о точности чтения. Хотя в слове не Т, а явное О. Но так на большинстве попавшихся вариантов (см.: Tarquin Vecio. Нумизматика этрусков: между Грецией и Римом – http://goodhobby.ru/articles/view/7). Возможно, там было О с крестиком (точкой) внутри, ⊗ (ʘ), т.е. ситуативно Ц, что позволяет читать Велацри, Velathri. Такое тоже попадалось, но на некачественном фото.

Тогда налицо парадокс: написано О, но читать надо, гиперкорректируя от смысла, ʘ или θ или т.п.

Однако, по словам самого Т.V., обычны были монеты из золота, серебра, бронзы, а не свинца, а название города, выпустившего монету, – редкость. По предположению А.Ю. Захваткина, это была скорее пломба сопровождения товара, белой ори, пшеницы. Именно так и читается надпись: бела ори (Опыт прочтения этрусской надписи // Актуальные исследования. 2022. №48, ч. I, с. 58-63 – https://apni.ru/article/5047-opit-prochteniya-etrusskoj-nadpisi). Нестандартное чтение F как Б навеяно алфавитом Воланского. И оно в самом деле было возможно для архаического периода, когда F могли читать как лежащее на боку греческое П (и позиционно озвончали в Б). Реликты пшеницы как БЕЛЫ сохранились, например, во фр. blé, тур. buğday. Но это словообразование скорее из той архаики, когда ещё не отличали вполне белую сердцевину, гранулу-«мякоть-мукоть» зерна, от белой ПОЛОвы, мякины. Сам Захваткин датировал пломбу 205 г. до н.э. В это время латинское письмо и чтение уже было широко распространённым, а зерновое хозяйство изощрённым. Поэтому вряд ли буквы следует читать в старой традиции, даже D скорее не R, а опять Д (латинское). Сомнительно также, чтобы на пломбе указывался товар, скорее производитель.

Однако вполне может быть, что в надписи отражено древнее название Велатры, когда она первой среди местных завела производство зерновых, стала вести ори – ВЕЛА ОРИ, villa-сельхоз по ведению орей. Но это явно не так, поскольку вокруг Велатры были для земледелия скудные земли, зато богатые минералами. Значит, точно не написано ОРИ. Поэтому нужно воспринимать буквы в самом древнем, например, общерунном значении: вила-оци, отчи, хозяйство отчье, отцовское. В таком случае написание на таких ритуальных предметах сохранялось долго, хотя давным-давно было переосмыслено и переозвучено.

Тут и понятно, что переосмысление и переозвучивание происходило не из-за полного отсутствия орфографии, а вольного к ней отношения в силу того, что прежнее написание уже «не читалось», т.е. не понималось. Строгой орфографии, школьно-стандартизированного написания букв и даже устойчивого алфавита в самом деле не было. Поэтому же не было и эксклюзивного этрусского письма (что хорошо известно, т.к. всё же выделяют и североиталийские, и цизальпийские, и лемносскую версии). Но было искусство каллиграфии-криптографии, точнее бы кривдографии, создания знаков из самых разных, случайных прообразов и такого их взаимного расположения на теле предмета-изображения, чтобы произвести желаемый практический и коммуникационный эффект. Т.е. указать практический повод создания предмета (ситуацию, тему сообщения), вызвать нужную языковую установку чтения предложения (букв, текста) и породить догадку-довод (сказуемое, рему) высказывания. Таким образом, сказуемое-предложение создаётся как (заданная установкой языка) аналогия, аналоговый вывод смысловой композиции из диспозиции начертаний (изображений) по предметной ситуации расположения предмета в реальном хронотопе. В цикле статей с чтением древних памятников (короткая сводка: «Сверка по рунам» – https://inform-ag.ru/publications/376/) я показал общий принцип рунического письма, принцип обозначения звуков, соотношения различных версий, подробно объяснил последовательность, логику чтения предметов с надписями и показал на примерах, как это делается. Не повторяя всех методологических предпосылок, просто перейду к конкретике этрусского материала, сколь она мне открылась в поисках достоверных памятников.

Начинать надо с самых простых предметов с самоочевидным предназначением с короткой и цельной, хорошо сохранившейся надписью, полностью соответствующей предмету и, если есть, изображению на нем (по цели изображения). Этрусские зеркала в этом смысле при наличии объективной датировки – очень подходящая категория предметов, т.к. предназначение их очевидно (бытовое или ритуальное – смотреть с той или другой стороны, из этого или из того мира), изображение типовое (сюжет мифа как лубочный озор, отражение мира), а при благоприятных условиях надпись хорошо сохраняется. Подобные изображения и надписи могли быть воплощены и на посуде, в камне и металле, в виде изваяний или рельефов, главное в этих случаях, чтобы сюжеты или персонажи были узнаваемы, персонифицированы. Когда изображение становится условным и сопровождается каким-то развёрнутым текстом, важнее всего понять типовую условность изображения и его цель размещения на конкретном материале. Если изображения нет, а текст последовательно и правильно заполняет всё поле носителя, всякая связь носителя с содержанием текста исчезает и нужно прежде всего анализировать ситуацию размещения носителя в реальном хронотопе (у дороги – одно типовое назначение и содержание надписи, на кладбище – другое, на площади поселения – третье и т.п.). Если носитель компактен и мобилен, то независимо от материала, это уже книга и принципы её дешифровки основываются на обычных современных принципах чтения (анализе начертаний, расположения, последовательности и сочетаний, комбинаторики, позиций и вытекающие из них комбинаторные, этимологические, комплексные и т.п. методы).

Так или иначе, правильную проверку невозможно проводить без базы – без фото памятников и надписей, без их локализации и датирования, без точного воспроизведения (прорисью или алфавитно). Если спецы, имеющие доступ к артефактам, не проделали этой работы и не сделали все стадии репрезентации документов общедоступными, то они как раз и провоцируют самые разные домыслы и переделки. Вполне возможно, учитывая неконтактность штатных специалистов, что это делается специально, чтобы отсечь всех непосвящённых. Но это к науке не имеет никакого отношения, это просто политика или шкурные интересы.

Вот почему, столкнувшись с отсутствием памятников в свободном доступе, с невозможностью сделать точный выбор для наглядного статистического теста, я изменил свою задачу и, чтобы хоть сколько-нибудь уловить закономерности написаний, предлагаю обзор тех коротких надписей, для которых нашлось более или менее достоверное представление и описание.

Последовательность размещения задана постепенностью погружения в сложности написаний, языка, восстанавливаемой ситуации написания и толкования: от более простого и древнего к более сложному и позднему.

 

Химера из Ареццо, 5 в. до н.э., Тоскана.  На фото лев, из хребта которого торчит голова козы, а хвост является змеёй, язвящей козу. Надпись хорошо видна и ясно воспринимается.

 

По расположению ветвей на знаках (и в соответствии с доминирующей традицией этрусков) её читают справа налево TINSCVIL. При том, что N написана для левостороннего чтения, а в правостороннем это H.

Находя то же ещё на двух предметах, собаке и грифе, Т. Воланский (и Е. Классен) толковал слово как слоговую шараду: Ту ns kbil – ты наш кобель, сторожевая собака (Новые материалы для древнейшей истории славян. М., 1999 – http://faraday.ru/klassen.pdf). А.И. Немировский: «На правой ноге бронзовой статуи Химеры.., имеется следующая надпись: tinsquil [TLE 206], т.е. Тину дар. Впрочем, такое имя, как Thanaquil, позволяет предположить и другое толкование tinsquil: личное имя в значении «Дар Тина», так же как Танаквил — «Дар Таны». При любом толковании надпись является посвятительной»  (с. 87 –  https://history.institute/istoriya-etruskov/etrusskaya-epigrafika-etrusskii-98025.html). Понятно, что чтение N задано тут не конфигурацией знака, а подгонкой к заранее известному, по историографической традиции, имени бога Тины (подобное было и с Туран). В.А. Чудинов, как обычно, подгонял к своему личному мифу, считая слово подписью автора: «Читается вовсе не TINSCVIL, а МИМ СЕ ЛИЛ. Иначе говоря, ЖРЕЦ ЭТО ОТЛИЛ» (Некоторые данные по истории этрускологии, 2015 – http://chudinov.ru/etruskologiya/2/). Как видим, ухитрился в одном слове дважды отождествить два совершенно разных начертания: Т и N в М, V и L в Л. Технически это чистая профанация (замечу, что отождествить последнюю пару можно только по транслитерации, которая в силу аберрации принята за реальность). А по смыслу является таким же произвольным заверением, как и общепринятое толкование Немировского или фантазия Воланского. Настолько же произвольна и версия Тимофеева (по логике – звуковая аллюзия): «Транскрипция c этрусским алфавитом: TINŠ CVIL. Перевод автора с помощью славянских языков на русский: Тиниша сваял» (Критика переводов этрусских текстов Ф. Воланского и Г.С. Гриневича – http://www.tezan.ru/slav.htm).

На самом деле нужно анализировать не фантастические, а фактические возможности написания, соотнося возможные значения с изображённым предметом. Кроме третьей и две следующих буквы можно воспринимать иначе, помня, что этрусское письмо пересекается с архаическим греческим (Иванов: «Это не просто вариант греческого письма, а как бы гибрид очень раннего греческого письма с изначальным финикийским»). На первом плане запись греческого слова древним южно-греческим стилем. Буквы будто лежат на боку (или записаны в столбик, вниз по ноге): ᚫ (или  ) могло обозначать W. Вариант О изображался в виде полукруга с разрывом сбоку (сейчас снизу – Ω, или U сверху), пра-сигма (Σ) – как М, а π похоже на нынешнюю рукописную n. Классическими греческими буквами должно быть написано λέω(ν)ἀσπίς, т.е. лев-аспид, лев-змей (аспид-змей – омоним к аспис-щит, ср. ἐξ ἀσπίδος – из щита). Учитывая чередование ς / δ, сходство ω и w, кажется, что греческое слово просто транслитерировано этрусками. Как сказано, видна путаница в направлении письма (в F, N/n/h, Т). Значит, надпись копировали с более раннего, но не с классического греческого написания.

Учитывая тонкое придыхание в ἀσπίς и бел. леў, произносительно слово должно звучать как лиў-ящ-пит или лиў-ўощ-пит. Ящ – это ящь, ящвь, язвий, ящер (мотивация славянская, а не коптская, как приписывал Иванов там же), по-другому – уж, вуж. Из чего следует, что и аспид – ящь-пич, вож-пич (язвяще-пикающий и пекущий, вонзающий-жалящий) – имеет славянскую мотивацию. Не случайно концевая аффриката по-разному разложилась в греческом (а потом в виде оглушённого Д отразилась в этрусской записи). В таком случае химера обозначена как «лев-ящь жалящий». Тогда нужно читать не П, не N, а H [γ, кх]: ливос-гид (гад, ср. укр. гiднiсть). Это не соответствует изображению. Третья составная животного тоже названа. Лиў-ящ-кит(ц), лев-ящь-коза. Если сравнить с другими  традициями записи слов (англ. goat-коза, чем не «гад», голл. geit-коза, эст. кits-коза, uss-змея, lõvi [лыви]-лев, lojus-гад, зверь, лит. ežiukas-ящер), то надпись должна быть озвучена как лиў-ящ-киз > лиўощгид. Кроме эстонского lõv-i-uss-кits легко допустить для этих слов украинское икавическое произношение, типа кiт-кот, дiд-дед и т.п,, ещё не переформатированное русским. Так или иначе славяно-балтские признаки на первом плане. Это касается и записи. Греческое π в ἀσπίς является прежде всего ошибкой восприятия К/Г на слух, а потом уже получило графическое оформление. Восприятие текста осложняется не только явным многоязычием, разными возможностями транслитераций (сочетания традиций письма-чтения), но и тем, что словоформы могут отражать разный уровень переходности из одного языка в другой (лиў-ящ-киз / лиў-ящпит / лео-аспис/д / лiвущгiд/т). Не случайно тот же текст был перенесён потом, когда утратилась первая мотивация, и на других животных, аспидов по-гречески. А потом преобразовался и контекст вплоть до поздних славянских обозначений, видимо, через этрусско-ретийские превращения. TIHWL-FIL, Тухул(ка) с вилами (вилы ещё понимались по-славянски) > Тень-су-вил (загробное чудище-кобыл, caballus  > тёмная сибилла; параллелизм славянского и латинского осмысления) > тинше-, доншевил, утопшие, донные, водные вилы, феи, русалки, колдуньи или т.п. TINSCVIL вполне можно понять как Тins-cheval, cabal, лошадь Тина, доводя этрусскую мифологию до закругления.

По всем этим причинам этрусское напрямую не читается, и поневоле читают по своим установкам. Как результат: Если на клетке слона прочтёшь надпись "буйвол" ― не верь глазам своим. Для достоверности же нужно прочитать и первое и последующие значения, чтобы точно понять как изменялась семантика, а под её влиянием превращались формы. Верность чтения выясняется не только из соответствия смысла текста предмету (изображению), но и подтверждается выводом последовательности языковых превращений и возникших впоследствии мифореалий.

 

  

Этрусское зеркало из Вульчи, 4 в. до н.э. Прорицатель Халкас (Калхас) гадает по печени жертвенной овцы (Кондратов, Наговицын и др.). Легко можно согласиться, если бы не крылья бога, неуместные для человека, даже прорицателя и внука Аполлона. Это особенно касается древности и античности (христианство стало изображать ангелоподобных людей где-то с 4 в.) (Марсадолова Т.Л. Художественный образ ангела: от первобытности к средневековью // Народы и религии Евразии. 2010 – https://cyberleninka.ru/article/n/hudozhestvennyy-obraz-angela-ot-pervobytnosti-k-srednevekovyu). К тому же традиционно Калхас – больше авгур, птицегадатель. Поза деятеля на картинке неоднозначна. Это могут быть и манипуляции с печенью, а могут и действия с глиной бога-творца (кувшин, стол, плошка или бита на столе – очень подходящие атрибуты для работы с глиной).

Направление знаков требует чтения слева. Но два знака в виде стрелки [кх] не вполне тождественны и каждый может читаться по-разному – ещё как ПС, ТС (по-гречески). При этих подстановках чтение справа даёт подходящее картинке значение: сацлац, щаплац, Шаблац, цеба-ладь, на ивр. Цебаот, Цеваот – создатель воинств, сапсаотс, Саваоф. Отсылка к ивриту поддерживает правостороннее чтение. За иудейским словом легко угадываются как мотивации русские сленговые слова: ивр. цева-войско – цаца-игрушка, дитя, шобло-группа, компания. Очевидно по словообразовательным формантам, что это были более древние варианты: Цац-ладь [джатс-латсь] и шобладь и даже, в расширении, Садлад, Творец райского Сада (любопытны и польские созвучия: rzecz-ład / łacina, веще-ладь, порядок латинский). Непосредственно Цеваот – это скорее Жива-оць, Жива-отец, вдувающий жизнь бог-отец. Если же максимально подвести к поздней традиции чтения этрусских букв, то инверсия Халхас (халцас, халдей, колдун) должна звучать как сахлах, потенциально – Аллах.

Очевидно, что все эти мотивы навеяны связями этрусков с юго-восточным Средиземноморьем, по давно преобладающим представлениям – в том числе их исхода оттуда. См.: В.И. Модестов. Введение в римскую историю. Ч. 2. Этруски и мессалы. СПб., 1904 – https://ia800400.us.archive.org/15/items/libgen_00297176/libgen_00297176.pdf. Иванов возводил родство к северокавказским языкам. Наивные попгенетики якобы решили проблему «секвенирванием ДНК» местных и ископаемых материалов. М. Азарова: «Представители этой доримской культуры были коренным населением Апеннин, а не мигрантами с Ближнего Востока» (Генетики разрешили древний спор о происхождении этрусков, 27.09.2021 – https://naked-science.ru/article/history/proishozhdenie-etruskov). Однако проблема кровно-родственного состава этноса никогда не тождественна проблеме его духовно-языковой идентичности (см. обоснование: Оправдание общественной химии. Извлечение естественных начал истории по реперам «молекулярной истории» ДНК – https://inform-ag.ru/publications/50/). По логике изменений слов переход идёт от славянских форм к иудейским и греческим, а затем римским. Как и в предыдущих случаях, зафиксированная в самом слове переходность позволяет множественность верных чтений, верных, однако, для определённого момента. Самое древнее Сацлаць. Более поздние (боковые производные): Садлад (Живаоць, Цебаот). Античные: Sethlans-Сефланс, (Sa)thuath-Ζεύς, средневековые: Savuath-Саваоф, и обратное – Халхас, Сахлах-аллах.

                 

                

Марс из Тоди, Умбрия, нач. 4 в. до н.э. Высота 141 см. Надпись на нагрудной пластине доспеха: ahaltrutitisŕunumŕeŕe. Ahal Trutitis dunum dede ("Ahal son of Drutos/Trutos gave the gift" – Ахал Трутитис подарил [это])  (https://lexlep.univie.ac.at/wiki/PG·2).

Предполагают, что в правой руке была патера, а в левой копье. Дж. Беккер: «Композиция олицетворяет традицию возлияний, совершаемых солдатами перед битвой» (Mars of Todi – https://smarthistory.org/mars-of-todi/). Однако по положению пальцев на каждой руке правильное горизонтальное удержание плоской чаши или опорный захват копья, соответствующий позе, невозможны. Это хорошо видно по модели, где патера подставлена насколько возможно по горизонтали, а не по положению пальцев и ладони, и ось «копья» проходит в стороне от верхних пальцев. Правда можно вообразить уже изрядно захмелевшего воина. А также то, что вставки предметов сделаны неверно.

 

 

А по детализации видно, что удерживается предмет с расширением кверху и с некоторым отклонением от головы вперёд и влево. В целом статуя изображает позу встречи и узнания собеседника (что точно соответствует фабульной идее античной драмы, см. Аристотеля).

  

Текст виден плохо, а из того, что видно, буквы написаны очень нечётко, позволяя по нескольку вариантов. Укажу только явные разночтения. Этрусский Т местами выглядит как ᚴ-K, R – тоже по-разному в каждом случае: как R, P, H или L. N в конце первой строки вполне может быть латинским S. Никак не отражена буква в самом конце фразы, оказавшаяся на коррозийной трещине (I, N, М).

Если разночтения дать заглавными буквами (ahаl КrvtitisРvnvmPeРeN / HeРeN), можно, с мелкими натяжками, в пределах этой очень широкой диспозиции знаков увидеть греческий текст: Ἀχιλ(λεύς)  κρατει της φαινομ(έν) ἥρων – Ахил держит (наблюдает) некоего невидимого героя. Или: Ἀχιλ κρητίζει σ(ε) πόνον πόπων – Ахил плутает (и плутует) в бою божеств. Или: Ἀχιλ κρατήσαις πανον κήπων – Ахил, удержавший факел сада (имеется в виду сад Аида, преисподняя; ср., по Дворецкому, Διὸς κῆποι — сады-владения Зевса, т.е. небеса). Думаю, что какой-то из вариантов можно довести до фонетически и грамматически безупречного. Но это всё равно будет не то, что писали, а то, что читается из этой приблизительной графики. Разница тем нагляднее, что возможны и другие варианты.

Для русского чтения натяжек меньше. Ахил крутить (крутит-кружит) с пышим (пыхающим) капом / палом / пеп(л)ем (жировым факелом, фигурально – гоняется за призраком). Причём, возможны и версии чтения (например, по действию: Ахил трутить-тлит, светит; тратить-губит). Так или иначе передаётся типовая для гнева Ахилла ситуация, когда он во время боя то и дело блуждал в искусственном, навеянном богами мраке.

С таким же переменным успехом можно смоделировать и латинский текст. Ahal(i) cruciatus passum pep(l)um – Ахилла мучение раскрывать покров (богов) (вторая С в cruciatus озвучена как Ц-ТС, passum – супин от pando-раскрывать местность).

При сравнении моделей по смыслу и формам видна всё та же производность из славянских языков. Но обсуждать детали нет смысла, т.к. они заданы в большинстве разным восприятием букв. Т.е. больше отражают не сознание писца, а читателя. Обращаю внимание, что эти модели условные, технические, по преобладанию очевидных языковых признаков в видимом тексте. Тем не менее при всей их сомнительности (включая академическую) такие почти тождественные высказывания на разных языках не могут быть извлечены из одной фразы случайно (отчего и возможность моделирования не совсем произвольна). Но и трудно вообразить для той эпохи такого знатока языков (которых в известном нам виде, правописании ещё и не было), чтобы он сконструировал это сознательно. Вероятнее всего, обычное, массовое языковое сознание было в таком диффузном полиязычии, когда отчётливо языки ещё не отделялись, мышление совершалось в сходных созвучных формах, которые приблизительно соответствовали друг другу по осознанию в разных языках и уж точно по-разному соответствовали передаваемой ситуации. Это как раз максимально наглядное выраженное состояние трансформации, переходности языка, когда писец, возможно, пытался даже подобрать некие усреднённые написания. В таком случае это был славяноязычный писец.

.

Обычная презентация: статуэтка этрусского бога Херкла, кон. 300 гг. до н.э., Толидо. На самом деле отчётливо написано не Херкл, а HERCULES MI, Херкулес я, т.е. зовомый, «Геркулес это». Образ, концепт и произношение совершенно латинские, но написание этрусское с добавками архаических знаков (особенно младшая руна ᚢ, если только там нет А). Видимо, сознание уже было латинским, но традицию письма мастера (очевидно, считающие себя древними, «этрусками») поддерживали древнюю.

Тут та же тенденция, что и в прежних надписях, древние смыслы утрачиваются, но формы сохраняются и переосмысляются, а потом, при очередном копировании, переносе на новые изделия невольно трансформируются, искажаются.

Обычно ложно подаётся как этрусская бронзовая фляга для масла II века до н.э. Хотя и удивительно, что красотку испортили лобовой надписью, назначение провоцирует реалистические чтения и поиски сосуда для масла. Тем более, что сведения о ценности и добыче масла подходят. Например, Ж. Эргон: «Во времена Тарквиния Старшего олива была еще неизвестна в Италии, и… во II веке до н. э. Катон… даже намеком не указывал на то, что в Этрурии имелось нечто подобное… Одна из самых древних этрусских надписей, сделанная на глиняном сосуде, гласит: aska eleivana — сосуд (askos) для масла (elaion). Но масло это они долгое время ввозили из Аттики» (Повседневная жизнь этрусков – https://www.universalinternetlibrary.ru/book/29034/ogl.shtml). Можно даже подумать, как я сначала, что это местное масло, от Anio (приток Тибра), anioum, т.е. аниойское.

Однако при внимательном досмотре видно, что написано не О, а ⊗. Тождественные надписи на лицевой, отражающей стороне зеркала (тоже порча) и тыльной части шлема IV-III вв. до н.э. приводит Харсекин: «Слово suθina… образовано от существительного suθi «моrила, погребение» и означает «принадлежащий (или относящийся к) погребению». Аналогичные надписи встречаются на различных бронзовых предметах (сосудах. зеркалах, канделябрах и др.)... они указывают, что данные предметы являются принадлежностью погребения и предостерегают против их употребления в иных целях». В этом контексте нет смысла приводить фантазии Остапенко, М. Жунковича или Чудинова (связанные с тем, что они просто не изучили контекста). Хотя толкование судина-сучина как «могильного» вряд ли точна по форме (впрочем, это Харсекин допускал заранее: «Чаще всего устанавливается лишь сфера возможных значений, а не конкретное значение слова», с. 18). Очевидна славянская форма от суд-, сужд-. Суждина – предназначенное судьбой, поминальное, загробное (ср. и суженый-ряженый по сходному типовому поводу, а исходно – осуждённый на общую жизнь и смерть по брачному ряду-договору: один ряженый, умерший, другой – суженая пара).

Очевидно, что написание тоже традиционное, сохраняющееся неизменным по привычкам, скорее всего без всякого сознания этимологических значений. Но возможности и позднего ритуального переосмысления всё равно велики. С латинской записи можно воспринять как рус. мычина-мытное (ссудный дар от племени отмытому, покойному), мечина-отмеченное, так и лат. metiri отмеренное, meten(s)-пожинающий, греч. μεθίεν – о(т)пускаемое. При любой неправильности форм они абсолютно законны по норме обычных ассоциаций, народной этимологии живых людей (что отнюдь не означает, что научный подход должен принимать за истину все такие нормы – только закономерно искажённые).

 

Даже на основе этих немногих примеров видно, что в течение трёх веков, с пятого по второй, в смешанном диффузном коллективе доминирующего по традиции славянского наречия, какого-то авторитетного письменного шаблона (тут больше проявившегося как греческий) и множества местных говорок сформировался устойчивый язык, латинский. До этого никакой однородности и постоянства в речах и письме просто не было. Не известно, сколько вообще контачило языков. Но проявлялось это неизвестное в одном типе письма. Проявления ни в коем случае нельзя считать проявлениями одного языка. Это всё равно как, наблюдая одинаковые кирилловские буквы, посчитать одним языком казахский, сербский, чувашский. Ср. с Остапенко: «Этрусский язык не был ни диалектом латинского языка, ни предком латыни, возникнув в результате смешения языков на основе пралатинского языка и представляя собой греко-латинскую смесь… В составленном этрусском словаре 80% корней слов принадлежит языку, похожему на искажённую латынь, а 20% корней слов принадлежит не менее искажённому греческому языку… Этрусский язык потомков не оставил, «исправившись» до нормально-латинского состояния – растворившись в классической латыни». Компаративный подход и терминология путают суть (предок, пралатинский). Формально говоря, некодифицированным общим языком был смешанный язык (пиджин, говорка, суржик), который по известным сейчас частям (т.е. анахронически) можно назвать славяно-греческо-латинским, но в реальности сначала это был славянский, а в конце концов появился обработанный письменный шаблон, ладный линейный сков вариантов, lingua Latina. От «начала» до 5 в. ещё проще – славяно-греческий суржик, который по факту был местным искажением славянских диалектов (ещё вовсе не различавшихся внутри себя, несмотря на стойкие произносительные различия), а потом в зоне Балканского полуострова стал греческим. Не было никакого этрусского языка. Лингвисты, как и встарь, отождествляют письмо и язык, буквы и звуки. Был переход смешений от славянского (в неизвестном, как бы несуществовавшем виде) к разным языкам. Обеспечивалось это смешение и отладка вариантов в нечто зонально единое на протяжении семи-пяти веков именно древним руническим письмом, имеющим нужную неопределённость, пластичность, текучесть (подробнее о его природе и истоках, принципе извлечения переходных звуков из грубых букв по контексту лексических значений и звуковых позиций в ст. «Срез рун» с указаниями предшествующих условий чтения – https://inform-ag.ru/publications/374/). Его античная средиземноморская форма перехода известна как этрусское письмо. По мере обретения в каждой зоне определённости и сознательной кодификации (древнегреческий койне создан к 4 в., латинская письменная латная-ладная лингва – ко 2 в.) закреплялись местные версии рунического письма, конструктивно представлявшие собой сочетания прежних его форм.

С учётом этого древнейшие этрусские тексты необходимо читать с ожиданием древнего (младше)рунного шаблона и как некодифицированную фонетическую запись искажённой славянской речи, причём – заранее неизвестно, как искажённой, поскольку влияния разнообразных местных субстратов невозможно учесть. Для наглядности системы чтения можно посмотреть «сводный типологический список системы младших рун как обозначений переходных звуков» из «Баянов предков».

К древнейшим памятникам относятся как раз стелы. Буриан, Моухова: «Камень служил этрускам для создания надгробных стел с изображением фигур умерших. Стелы относятся к ранней эпохе — VII веку до н.э.» (там же).

 

Стела Авла Фелуска из Ветулонии, 1,0 х 0,6 х 0,17 м., VII в. до н.э., Флоренция. Фото, на котором ничего не видно, – https://www.auditorium.info/michele-zazzi-la-stele-di-aule-feluske/. Вариант прориси.

Мне попадалось три варианта, другие просто непрорисованы. Немудрено придумать и ерунду. Остапенко: «Разборчиво только начало надписи: Afles Telus Kestsus... – Совершенствуй приемы владения оружием».

Транслитерация по норме этрусской азбуки не соответствует этой прориси (разночтения отмечены жирным): [mi A]uvileś Feluskeś Tuśnutal / Panalaś mini mul/uvaneke Hirumi[n]a Φersenaχ. Перевод с сильно деформирующей подводкой к латино-итальянским именам: «io (sono la stele) di Aulo Falisco (figlio) di Tussidia (figlia) di *Panalio. Mi ha donato Erminio (figlio) del Perugino» (Я (стела) Авла Фалиска (сына) Тусидии (дочери) Паналия. Он подарил мне Эрминио (сына) Перуджино) (La Lingua Etrusca: Grammatica e Lessico, di Massimo Pittau – https://pierluigimontalbano.blogspot.com/2015/03/la-lingua-etrusca-grammatica-e-lessico.html).

Кроме того плохо принимаются в расчёт повреждения стелы, на которых было по нескольку букв (в правом верхнем углу в начале фразы не менее двух, в нижнем углу – три-четыре на вертикали и не менее двух в горизонтали. Наконец, в конце тоже не отражены три буквы.

Учитывая датировку, нужно прилагать самые древние значения самых переосмысляемых букв (Ф как R, М как Ў, позже С-Ш, К как Б, ᛨ, ‡, I и др. как Z, D как ДЖ, th, Ч, позже R, D). Предметно это выявлено и наглядно продемонстрировано в ст. «Срез рун юга» (https://inform-ag.ru/publications/377).

Буквально в кирилловской транслитерации: ??авле ўдзелы з беўтыў шитай ??? / ??й ашала ў миши мыл / ыва шибе хичыми ?ареч зшац жай. По анализу сочетаний звуков и лексического контекста необходимы подходящие замены в позициях переходных звуков (и попутное исправление дефектов прориси): ..авле уделы з беутыу жытай… …йажала у мижи мулева шибе хище ми паречь зжаць жай. С восстановлением ближайшей семантики значение вполне ясно. Само собой, "авле" – никакой не Авл и не avil-год. [Ст]авле уделы с белтыю жита[вой]. [Ко]й ажале у мижи мулева шибе хищи, мы порещь зжаць жай. Специального объяснения требует несколько слов. Ставле – нынешние стелы. Житава – это (о)тава жита, скорее всего, поле зернового жита с вторичным самопосевом после от-дава, жати, сбора сезонного жая (урожая < уродившегося, урод-жая, ср. пол. rodzaj-сорт, род, эст. saak-урожай,). Белтое жито может показаться белым (т.е. пшеницей) или даже балтским (привозным, северным, рожью). Но вернее, что тут употреблён старый термин полбы (спельты, разновидности пшеницы – спелой, но не осыпающейся), сходный с греч. πολφός (лапша). Ср. эст. speltanisu-полба. Мулево – это совершенно русское слово: выбитое, намолоченное, тут – извлечённое из колосьев молотьбой. Шиба – сшибленное за раз, сжатый в руке щип, клок, пучок, фрагмент (до сих пор бытует шибка – ячейка оконного стекла, от сшибки и сшивки пластин слюды). Кроме одной технической лексической добавки, других признаков смешанного языка нет. В основе русский язык в украинско-белорусском произношении и с небольшой грамматической диффузией (в глагольных формах и лексике сказуемого супина).

Ставлы(е) (обставленные камнями) уделы спельтой житавы. Ежели кто у межи мулева шибу хищит, мы порещь (порешали и порекли, чтобы) сжать урожай.

Из этого публичного договора ясно, почему нарисован на стеле вооружённый воин. Это символический представитель власти, охранник межи.

Могильная стела из Вольтерры, 530 г. до н.э.. (D. Knauer. Die Ratsel der Etruskischen Inschriften... Turin, 1996, TLE 386 – http://kladina.narod.ru/pismo/Knauer/Knauer.htm). По-другому: Ауле Тите из Вольтерры. Нечитаемое фото см.: Г.И. Соколов. Искусство этрусков.  М., 1990 – http://ancientrome.ru/art/artwork/img.htm?id=461.

А. Саверский, С. Саверская: «Mia filem titem VI/ зie mvlyenike … Мой сын (наследник) именем… источник сей (или часть имени) миленький» (Великая Русь Средиземноморья. М., 2015 – https://history.wikireading.ru/347713). Транслитерация не соответствует прориси даже по отождествлению разных обликов букв. Латино-русское толкование настолько же линейно наивное и произвольное.

Ми авилеўтитемы хжие мылыешибе.

Мы овиле у диде мычжие мулые шибы.

Ми овили у диде меджие мулые шибы. Своеобразие искажённого произношения и написания легко объясняется контаминацией с греческими навыками. Неопределённо звучащее мыкзие-метжие-медзие сближается с μεταξύ (межа, середина), словообразование от которого (из-за переразложения, восприятия μετα как приставки) начинает порождать новые слова (τάξις-порядок > taxon). Полного тождества нет и не должно быть, т.к. местным контактёром был не только греческий язык. Это всего лишь ориентировочный пример непроизвольного смешения. И вполне русское слово шиба (тут секция, поле) неожиданно сближается с греческим σῐπύη – хлебный ларь. По смыслу слова виден перенос к современному значению от шиба-щипа через пучок к чипу-клочку, чеку-площади и лат. sectio (секции < чек-сеи). Как видно, это повлекло и переосмысление звучаний букв: Ш > S, Б > К. Что в свою очередь влечёт за собой перепрочтение и другое словотворчество. Шиба (чиба) на самой греческой почве упростилось, оглушилось в σῐπύη. А на италийской земле разноголосия больше, нужно было «греческими» буквами передавать звонкий Б через μπ. Но читать-то потом всё равно стали формально: campus-поле, какое-то время путаясь и в первом звуке, то ли К, то ли Ц [кампа-цампа].

Хотя в надписи всё это ещё не осуществилось, переходность прямо выражена точной записью старого слова шиба с новым значением «чек», которое точно (но с украинским икавизмом) читается при переозвучке старого написания: сике, чике. Переозвучка поддерживает выделение украинского языка.

Мы овили (отбили) в дедовы(х) межи(ях) мульные (молотильные, жатные) шибы (секи, чеки).

Любопытно, что и здесь подразумевается раздел ещё не посевного хозяйства, а собирательских делянок. Какое-то зерновое хозяйство в Велатре было, но это никак не прибыльные для торговли ори.

.

Лемносская стела, 6 в. до н.э.

Точного перевода нет. Версии восприятия и толкования см. у Гарщина, предпочитающего толкование Остапенко, – https://www.garshin.ru/linguistics/languages/isolated/paleo-european/etruscology/lemnos-stele.htm. Транслитерация латино-греческими буквами.

На рисунке:

hολαιε:ζ:ναφοθ:ζιαζι

μαραζ:μαF

σιαλχFειζ:αFιζ

εFισθο:ζεροναιθ

ζιFαι

ακερ:ταFαρζιο

Fαναλασιαλ:ζεροναι:μοριναιλ

На табличке:

hολαιεζι:φοκιασιαλε:ζεροναιθ:εFισθο:τοFερονα

ρομ:hαραλιο:ζιFαι:επτεζιο:αραι:τιζ:φοκε

ζιFαι:αFιζ:σιαλχFιζ:μαραζμ:αFιζ:αομαι.

Транслитерация ошибочна хотя бы потому, что разные написания переданы в одном случае одинаковой сигмой, в другом – дзетой. Неверно переданы и отточия. Совсем не обязательно считать указанные точками стяжения букв отдельными словами. Несколько таких слов выделено по-разному. Например, αFι:ζ в двух случаях и однажды αFιζ.

Принцип академической расшифровки по отдельным выхваченным словам, кажущимся понятными, и фантазии Робера на тему захоронения и семьи покойных – с. 234-236. Подобное есть и у Иванова в упомянутом докладе. В качестве обобщения наивного академического искусства чтения см. Сонькина: «Надпись на стеле переводится разными специалистами по-разному, но общий смысл примерно таков: Холайес, фокеец, в могиле здесь принес смерть. Жил на своем поле вдали от Фокеи. Жил лет столько-то [то ли 40, то ли 60], но начальником был один год» (там же).

Неакадемические расшифровки и вовсе нет смысла рассматривать в силу того же полагания стелы как надгробья, но полного и необъясняемого произвола авторов при восприятии букв и текста, начиная с его расположения на материале, отчего всегда получают какую-то «поэтическую» чушь перевода. См. того же Остапенко или, например, Г.Г. Котову: Лемносская стела – http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02111166.htm.

Ранее заявленные и технические разночтения знаков не оговариваю, они очевидны в контексте. Для облегчения восприятия соответствий в переходных звуках лучше дать параллельно буквальную транслитерацию и лексико-звуковую коррекцию.  

1. Колаие: дз: заруц дзиадзи: мача. дз: мав жиалхвеи. дз: ави: дз евижцо: дзечозаиц дзиваи абеч: тавачдзиу ва.м: ала.жиал: дзечозаи мочизаил   2. Кол аивдзи: робиажеали: дзечодзаих: евижцо: довечоза чом: хачахо: дзиваи: елиедзио: ачаи: тих: робе дзиваи: ави: дз: жиалхвидз: мачахм: авидз: аомаи

Кола е-сь (ещзь) заруч стяжи (цязей) меджа з мов- жи алфеи (ахеи), з ови, з явивши(ся) сеча за их (ихс) живаи обет давать диу- вам. Улажи[в]ал сеча саи (сеи) межи зоил.   Кол оивши, роби аже али сеча, за их явиться до веча. За- чем хочахо(м) живое елиезио (ептезио) очае тех робей, живое – тех, з си алфи сможах[о](м) мови з а[х]омаи.

Нужно заметить сначала явные греческие слова и русские мотивации. Ахеи – образование от реки Ἀλφειός, очевидно, с места переселения ахейцев на Лемнос. Ζωίλος, конечно, употреблено не в современном значении критика, но всё-таки знатока своего дела (контекстную русскую мотивацию см. ниже). Видимое разночтение L/P и I/T требует учёта пары: ἔλευσις -εως, пришествие (< явлезио), ἔπτηχα < πτήσσω, со страху прятаться, укрываться, садиться в засаду (< вёл-тихо, по-тише). Слово ἄγαμαι, восхищаться, негодовать, явно междометного происхождения (ага-мае). Но русские мотивации автором, хорошо знающим греческий, не осознаются. Текст, хоть адресован прежде всего ахейцам, написан по-русски, потому что греческого письма не было (пропуск плохо слышимого γ в аомаи сообщает, что слова знали только на слух). Элементы смешения вносятся намеренно.

«Кола (колы камней) есть заручительство стяжной (мерной) межи с мов-жами (мовными мужами) ахеями (переселенцами), с некоторыми, с явившимися сечевиками, затем чтобы свой живой обет давать дивам (богам). Улаживал сечей сеи межозоил (межевал-вёл сейные секции и навивал сии секи межевед, межи-меты-совил).

Кол оивши / оявши (нарушив есть-ясть), дети если или сеча (сечевики), за них явиться до веча. За чем хотели живое елиезио-явление (сдачу из ептезио-укрывательства) очам (воочию и под чаянье-надзор) тех детей, живое – неких (сечевиков), с этими ахеями, смогшими мове, с ахомаи (покаянием или протестом)».

Избыточно употреблённый (вполне возможно, под влиянием греческого концевого форманта) предлог С воспринимается как интерлексикальный акцент, что-то похожее на э-э, м-м, словоер С (частица почтения), но не лишённый своего основного значения предлога и даже вспомогательно-слвовообразовательного. Поэтому С особо выделен точками и дан в конце периодического выдоха как концентрация перед или в начале нового периода.

Например, написание дзиу ва.м совсем не случайно. Не употреблено слово θεός-бог, а начато скорее греческое Ζευς (или Δίας) (обет давать Зеу-), но на новой строке продолжено по-русски ва.м (обет Зевсова / обет дивам) (мало ли какой бог в почёте этих сечевиков). Или связка есть образована сочетанием украинской связки є (есть) и словоера С, очевидно для того, чтобы обозначить не только связку, но и значения еды, яси-истины. Именно в этих значениях связка прямо отыграла во второй части, причём – с помощью сходства и взаимозаменяемости Е и F. На этой же основе так же диффузно, как метафора двух слов мова-моуж, записано понятие мовных, говорящих мужей, которые во второй части с помощью словоера поданы слитно с могущими говорить мовой.

При явных признаках украинско-белорусского произношения текст написан на русском языке в его близкой к древнерусскому письменной форме (супин, имперфект, склонение), но с нормативной, глубоко осмысленной лексикальной и грамматической диффузией. Это является признаком развитого книжного языка. Думается, по степени сознательности пользования языком, непроизвольного или намеренного применения смешений можно установить язык носителя-автора. Возможность русскоязычного автора, например, была замечена по надписи на статуе Ахилла, несмотря на то, что это было уже на 2 века позже.

 

Эфестийская (Новая Лемносская) надпись на части не сохранившегося «прямоугольного алтаря» 50 х 13,05 см. Фото и краткие сведения – https://blogs.umass.edu/rwallace/2010/12/01/new-lemnian-inscription/.

 

Палеографическая датировка 6 в., транслитерация с хорошо читающейся гравировки и толкование К. де Симоне: hktaonosi: heloke / soromš : aslaš (https://scholarworks.umass.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1016&context=rasenna). Перевод неопределённый, значение считается посвятительным.

Невозможное сочетание hkt… сразу заставляет подозревать ошибку написания, а за ней чтения. По сравнению с прежней надписью явно отождествлены прямоугольное ⊗-Ц (ДЖ) или ☉-О (А, У) и прямоугольник для КХ (вариант ᚻ). Это допускает переосмысление ещё и других знаков в сторону греческого письма, прежде всего К. Нужно обратить внимание и на Š в конце двух слов из четырёх, похожее на словоер. С учётом данных прежней стелы уместней другая транслитерация: `oktaosozi: `oeloke / sothomš : azlaš.

Косым шрихом тут указана какая-то особенность в О, видимо, придыхание. Это объясняет и похожесть знака на Х: О, перечёркнутое хером, а не снабжённое греческой псилией. В таком случае легко подыскивается точно греческое слово ἀκτή (хлеб на корню, мука). По этой тематической подсказке можно восстановить первую группу звуков до отточия. Акта осожи… у сажи, до сажи, для посадки. Несомненно, что ἀκτή употреблено ещё в исходном значении, но с греческой редукцией произношения: хлеб пакта, исходно, пхакта, запиханный, упакованный в пучках-пачках, в колосьях. Очевидно, первая буква – не ошибка записи, а намеренное написание начального слога [па / пха]. Подобно читается и другое слово с этой буквой: паелоки / павлоки, т.е. поволоки, оболочки, плёнки ( > пелена, покрывала, паволоки, одежды) и оволоки-овуляки. По трём словам дальнейшая звуковая коррекция не представляет сложности. (П)акта осожи (п)оволоки сечом з оцлаж – пуки осажие (для посадки) поволокие (созревшие в колосьях) сечам с отлажь (с отладок, отбора и откладываний).

Вероятнее всего, надпись была не на алтаре, а каком-то каменном ковчеге для надёжного сохранения семенного фонда. Преобладает северо-западнорусское («белорусско-вологодское») произношение, оформленное в плохой, неопытной записи. Но официально-деловой стиль выдержан точно, значит, писал опытный представитель власти. Противоречие легко устраняется, если вообразить мастера-писца из местных, сделавшего надпись со слов командира, и употребившего буквы в меру своего знания и слуха. Первое слово использовано как термин, который лишь впоследствии был воспринят, воспроизведён с редукцией и переосмыслен ахеями, преобразован латинянами и стал надъязыковым. Власть распространялась на всех поселенцев, разноязыкость которых, в отличие от предыдущего случая, не очевидна. По смыслу эта надпись отражает более общее состояние дел и языка. Но по ошибкам записи (техническому влиянию уже вышколенного чаянием местного субстрата) ясно, что надпись сделана позже.

Чем ближе к современности, тем больше накапливается элементов смешения в жизни, в образовании и, как следствие – в надписях. Бегло покажу это, не вдаваясь в историю вопроса каждой надписи, случайно попавшейся на глаза. Последовательность размещения исключительно по письменно-языковым признакам.

 

Плита из песчаника 6 в. до н.э., 1,2 метра высотой («храм в долине Муджело», у Флоренции)  (Италија: Пронађена плоча са етрурским језиком, 07.04.2016 – https://www.rtrs.tv/vijesti/vijest.php?id=196020).

По бросающемуся на первый взгляд Велесу – Миа Велес сила нас – можно подумать, что это сконструировали если не сербские, то русские туристы-родноверы, вроде Орешкина, Чудинова, Осипова и многих-многих других (откуда и наив декларции и письма, и макаронизм, и отсутствие согласования в конструкции). Но вариантов подобных надписей попадалось несколько. Так что и к этой нужно отнестись серьёзней.

Миавележжиуасаж – мыя вылеж дзива саж, т.е. має, мыта вылежа, хранения севного сажа. Ср. бел. сяўба-сев, укр. вилежатися, сівба, сіва-сев, маєток-поместье, владение. Мыта < имая-мойя-ток, место чистки-мытья и отбора, мыто́к и маета.

В сравнении с предыдущей надписью, тематически такой же и того же времени, разительны отличия в развитости хозяйства на Лемносе и в Италии. А в языке тут преобладают украинские лексические формы, скорее всего, выламывающиеся из белорусских. Никак не греческие и не латинские. Наоборот, переразложение подобных форм и переосмысление хозяйственных смыслов в сакральные позже и поддерживало словообразование новых языков. Например, лат. ovulum-семязачаток, vita-жизнь, итал. ovile-загон, да и само Mugello, чудится, поддержано как непонимающее чтение начала надписи на камне.

Транслитерация по учёной норме должна быть larotaminies (например, «лар из Таминеса»). Но в уместном чтении это Ладжова миж(и)еш – лажова(л) меж(ув)ец. Не трудно заметить парафраз к «Улаживал сеча межи зоил», хоть и плохо, но всё же понимаемый. В этом случае межевед-межец не только писал с ошибками, но, видимо, и не работал на земле, укладывая и улаживая межи, а только ладил камень и писал надпись. Значит, ДЖ уже было переосмыслено в D: ладова межец. Ср. лат. laborat magus (делал маг).

 

«Погребальная урна с Медузой» из Перуджии, 4 в. до н.э.

Стёрта последняя буква (слева) и в третьем слове T исправлено из ‡, Z.

Ладжо сеи акте зджелы тут кал(?) – ладо (отбор) посевных (п)актов зрелых тут кале, т.е. тут запечатано. Ср. греч. κόλλα, клей, словен. keljè, столярный клей, рус. клей, клий, гель и особенно уместное тут келарь-келе-ларь, запечатыватель ларей (более детально по новгородской грамоте 247 с келе – https://inform-ag.ru/publications/207/). С учётом надписи на подобном ящике-ковчеге «акты сечам…» понятно, что  ковчег – это кале-сек, запечатанный «печатью сечей». Так же и запечатанное ладо в прикладной сфере переосмыслено в склий-ладо, складо, склад. Ср. и первозданное значение в эст. ladu-склад. А потом из склада и ларь (урна, могила и надгробье). В умозрительной сфере ладование дало Ладу и Лару-домового.

Преобладают формы греческого письма, но автор точнейшим образом излагает по-русски признаки славянского быта (вполне возможно, просто точно копируя древний текст). Замечу, что исправление Z в Т позволяет читать сакрально: требы.

Немного отвлекусь и обращу внимание, что аналогичное исправление с подобной сакрализацией можно усмотреть и в надписи «Харигаститейва» на словенском шлеме того же времени. См. «Баяны предков», где я, сконцентрировавшись на технике правки линий, не подумал о более простой возможности фактической, не правленой записи Z.

Ми велкеи ежла и жекеж. Мый велкеи яжла и жечещ – мыя великая, большой склад еды и рече́й-вещей. Ср. укр. велика(я), їжа-еда (становится понятна и мотивация эст. полбы: speltanisu – спельты ижа), пол. miejsce-место, wielki-великий, jadło-еда, rzeczy-вещи. Очевидная польско-украинская диффузия, выделения польского языка из украинского. Например, налицо украинские форманты в корне ежла (їжа), в окончании речей, но переоформлены на письме по-польски, с польскими огрублениями восприятия речи (нередуцирующимся dł, шипящим вместо скользящего j). По сравнению с надписью на похожем хранилище видно, как переосмыслены образцы: вележ > велкеи, сей-саж > жеч-цеж (rzecz-сecz). Так в отсутствие образовательной поддержки письма под влиянием местного субстрата польско-украинские диалекты уже оформились даже лексически. Любопытно, что переосмысление знака ᛉ по-гречески ПС или по-этрусски Х, даёт очень узнаваемые формы: велбшвы, велхвы. Однако эти волшебники – пока кладовщики, лишь позже ставшие волхвами.

 

Саркофаг из Флоренции.

AchFa: ladojal. Ацква (Якхва > Яшка, Jacquie) ладжоj(V)ал. Якхва ладял / ладовал, т.е. делал. Нетрудно угадать в Якхве-Яцкве искажение и персонализацию (м)ежква-межива < межив(ик)а, т.е. меже-свила. Несомненно, каждая новая надпись создавалась на основе ближайших прообразов, но искажалась и корректировалась в меру нового текущего понимания и по ситуации. В данном случае копировщик плохо понимал написанное, по сути используя уже латинские буквы..

 

Сомнительная прорись с ещё одного саркофага из Флоренции с плохо видимой надписью:  . Велхои учи хатедза – вел(и)кой науки (участи?) хотеша (хотевшая). Налицо признаки польского (ещё см. uczeń-ученик) и древнерусского. Что вместе с умозрительно-моралистическим смыслом говорит о почти современном славянском состоянии.

Конец надписи испорчен, начиная с 12 знака, исправленного в Т скорее всего из L. 14 и 15 знак не просматриваются.

Саверские транслитерируют с греко-латинского ошибочно. LAPO: SENTI NATEM CAESA – Дух (говорит): чувствует рожденный смерть. Для такого значения латинский текст должен быть «Lar: sentit natalis…» Если уж фантазировать, вернее прочитать более правильный латинский текст: lapi(s) sanctam natam Caesa(reaе) – надгробье святой дочери из Кесарии. Такого рода толкований надписей с надгробий попадалось много. Все надписи правленые, а фото, к сожалению, нечитаемые (я выбрал самое читаемое). Идут под категорией «Саркофаги женщин» или «Саркофаг Лации Сейанти». См. например.

В нашем случае женщина должна быть Лара или Лапа Сенти. Русские родноверы могли бы давно найти и «Ладу секты». Замечу, там, где что-то подобное написано без правок и без ошибок, то является верным, но поздним фактом установившейся языковой мифологии, греческой, латинской или русской.

Но генетически на плитах написаны вариации старого текста с зернового ковчега, очевидно, скопированные в полном забвении исходного смысла и переосмысленные по-латински. В рассматриваемом случае копия ещё внятная, хоть и латинизированная с украинского. Ладо секти кале [дл]а ([пр]а) їжа – ладо сек ці (сек тех, окружающих полей), запечатанная для е́да (т.е. неприкосновенная). Сама путаная украинская грамматика (можно подумать без запятой, что ладо для еды, кало-рийное, прекрасное) является признаком полупонимания реальности и исходных словоформ, что и влечёт их видоизменение. А сдвиг за сдвигом неизбежно производит латинские формы. Кроме указанных ср. ещё sectio, хорошо мотивированное из украинского.

 

Большинство приведённых текстов относятся к раннему (русскому) и среднему (славянскому) периоду этрусского письма, когда начальные порождающие языковые нормы и способности (славянские) ещё не до конца преобразовались в новые единства в причудливых местных смешениях, происходивших всюду на Балканах, Апеннинах, в Альпах. Накопление результатов этого смешения, новые языки, являлись именно в такой последовательности, с юго-востока на северо-запад. Везде этрусское письмо развивалось в сходных трансформациях, в архаические периоды сохраняя диффузное состояние славянских диалектов в текстах, с виду нечитающихся, позже проявляя странный макаронизм условно понимаемого письменного языка и наконец отливаясь в классические формы местных систем письма, выражающих наддиалектные общие языки (первые состоявшиеся – греческий и латинский).

Динамика североиталийских (и северобалканских) процессов смешения была такой же по временным стадиям, но не такой спутанной, как в Этрурии, в силу большего притока славянского начала. Но этот приток был в лучшем случае до рубежа эр, пока действовало русское политическое влияние (хорошо читаемое по надписям на словенских шлемах). Славянское сознание вавилонского этрусского смешения языцей было зафиксировано в ломбардийской указательной надписи ещё 5 в. («Срез рун юга»). Там же даны примеры различения смешения – билингвистические славянские надписи в Альпах 2-1 вв. до н.э., сознательно построенные как несколько разноязыковых высказываний (как это намечалось, например, в Лемносской надписи или допустимо для надписи на блуждающем Ахилле). Потом вследствие латинской экспансии началось вытеснение славян (с частичным переселением в края нынешнего размещения), изоляция стойких (южно)славянских объединений по локусам (но с неизбежным воздействием латинского суперстрата). В других местах происходило растворение нестойких смешанных субстратов, что осознавалось в виде диалектизации латинского, а на самом деле было живой жизнью ретороманских диалектов, реализовавшихся в конце концов в диалектах итальянского языка.  

В данном случае я сообщаю лишь схему, не стремясь обосновать её историографически (что частями уже сделано в разных местах по разным поводам). Лучшим обоснованием может быть полное восстановление реальной картины языковых смешений, документированных во всех формах этрусско-италийского письма, что попутно даёт, как было показано, и точнейшие фактические сведения о реальной жизни. Нет никаких сомнений, что то и другое можно сделать с максимальной точностью. Благодаря повторению и превращению стандартных формул легко можно будет проследить все детали выделения языков из диффузного русского, лучше, пойеорусского языка (термин обоснован в «Зашифрованной истории» – https://inform-ag.ru/publications/14/). И пока эта работа не будет сделана с массой коротких текстов с прагматическим содержанием, нельзя установить точно для каждого момента текущую местную языковую ситуацию написания и чтения. А без такой точной хронотопизации ситуации читать большие тексты можно только произвольно, наудачу. Ничего кроме казусов и ошибок не получишь.

Надеюсь понятно, что эту подготовительную массовую работу восстановления нельзя сделать без общедоступной и правильно устроенной базы документов. Из чего ясно, что её невозможно сделать одному человеку. К сожалению, все современные обстоятельства самоизоляции личностей от обществ, государств, от общения и от ума совершенно однозначно говорят о том, что подлинное знание и сознание никем не востребованы. Все грезят в своих удобных сладких мифах.

---

Книга по этой теме, добавленная для продажи:  "История с Клёсовым. Методологические наблюдения о естественнонаучных основаниях реконструкции истории. 2016-17, 60 с."